— А если убрать барьер? — Девушка посмотрела на меня и мне показалось, что она улыбнулась, только в улыбке было что-то страдальческое.
— Это не возможно. Придется проникать в подсознание, а это может отрицательно сказаться на его психике. Только он сам может убрать этот барьер. Если захочет. Но у этого, — мужчина кивнул в мою сторону, — не тот склад характера. Легче найти другого. Хотя…
И еще я понял, что у них какой-то кризис, и они ищут во всех временах и измерениях людей с зачатками гениальности…
Затем снова была пронзительная боль и внутренний всплеск эмоций… И вот я опять стою на улице, а мужчина с Бастиона Духов удаляется, размахивая тросточкой — хронобластером. Я бросился за ним, но когда добежал до угла ближайшего дома, незнакомец скрылся из виду. С тех пор, я шью на рукавах эти чертовы этикетки. Может кто-нибудь из НИХ обратит на меня внимание. Я уверен, что они есть на Земле! И я смогу попасть на Бастион Духов, стану Самостоятельным Специалистом или Изобразителем Измерений…
Глупо, конечно, — закончил Грег, — может быть у меня уже нет никакого барьера…
— Ты не запомнил лица той девушки? — Джинни встала с дивана.
— Нет, да и зачем тебе это?
— Есть у тебя барьер. Это я уж точно знаю. — Она подошла к двери. — Есть и всегда будет!
Джинни тяжело вздохнула, ёё глаза излучали странное холодное сияние.
— Я хотела снять этот барьер… Если б ты знал, как я хотела этого, но ничего, понимаешь ничего не вышло…
Стараясь не смотреть на Грега, Джинни вышла из квартиры…
гл. 28. Наконечник разбушевался
Невидимый противник имеет большее преимущество…
Брошюрка была совсем тонюсенькой, но содержавшийся в ней рассказ был интересен. Она издана, как книжка минутка в России моего времени. Значит Бастион собирает и гениальных личностей. И некоторых пасет даже у них дома. Пять лет специалист Бастиона прикидывалась женой Грега. Но увы, тот не поборол в себе свой барьер. Понятно, некоторые попадают во второй эшелон власти из нутри полигонов, других выслеживают и похищают. То, что специалисты Бастиона Духов есть на Земле, я не сомневался. Иначе, каким бы образом Кастрицкий, Голованов, Худыр, Макатун и Путана попали добровольно на полигон. И что самое главное — наконечник ожил. Он действует теперь самостоятельно, без моей помощи. Может быть мы забрались слишком далеко и где-нибудь совсем близко нас ждет долгожданный выход.
Кастрицкий продолжал рассказывать анекдоты. Не смеялся один индеец, так как ничегошеньки не знал о нашем мире. Зато Путана, демон и Кастрицкий ржали как лошади за целый взвод.
— Конферансье объявляет номер: «Сейчас наш знаменитый Иван Силыч выпьет подряд двадцать кружек пива. Выходит Иван Силыч и выпивает двадцать кружек пива. Все бурно аплодируют. — А сейчас, — продолжает конферансье, — Иван Силыч будет мочиться до двадцатого ряда…» — Кастрицкий захохотал как сумасшедший, ему вторил подвыванием ЛАН-Гу-пп. Приятно узнать, что жители Ада понимают земной юмор, впрочем, в этом нет ничего странного, мы и они произошли от Питрисов.
— Почему они смеются, — удивился майский император, — я не понимаю. Что смешного в бессмысленных предложениях?
Я попытался объяснить ему, что такое юмор.
— Понял. Как-то соревновались между собой Кукулькан и Тецкатлипока в стрельбе из лука. Им навстречу попались два ягуара. Кукулькан выстрелил первым и убил одного. Тецкатлипока выстрелил и попал в луну. — Хунак Кеель залился неожиданным детским смехом, потом посмотрел на меня и спросил, — почему ты не смеешься?
Точно потому же, что и тебе не смешны наши истории. У нас разные понятия о юморе, ты меня понял?
— Понял, но не совсем. Знаешь, брат мой, я очень рад, что попал на Бастион Духов. Здесь я многому научился. Теперь лучше смогу управлять своим народом. А я, если честно, принял тебя с начало за самого Кукулькана. Наконечник это подтверждал. Потом обучающая машина мне все разъяснила. До полигона, я никогда не встречался с белыми людьми. А с демонами тем более.
— В жизни ничего не бывает зря. Всем нам повезло. Хотя бы потому, что мы встретились…
Небесная канцелярия
— Творец все еще отсутствует, — сказал старший Питрис.
— Да, жаль. Наш наконечник начал безобразничать. Что-то странное происходит на Бастионе Духов, — сказал второй Питрис. Может связаться с Древними?
— Никогда! Скоро наконечник вернется на место. Ты разве не понял, что все это устроено мной специально? Мы должны изучить Третью силу…
Мне почему-то вспомнился ныне покойный весельчак Сифи Голубинус. Я всегда поражался его сексуальной озабоченности. Я не смогу быть таким, как он, даже если скушаю целую упаковку Йохимбе. Впрочем, вся его звездная раса была таковой. В нашей синей дивизии кого только не было. И представители империи насекомых и разумные рептилии, кремневые аустирапутиды и еще множество диковенных существ. Сифи был человеком, но не земным человеком. Когда-то миллионы лет назад наши расы произошли от одних предков. В нашей дивизии люди преобладали над другими видами. Я был очень рад, когда узнал, что человеческое Содружество заселило почти всю Галактику. Это бедняжка Земля находится на самом краю, вдали от звездных трасс, в карантинной зоне.
Сифи уже один раз прославился на всю нашу дивизию. После того события, армейский хирург чуть — чуть не отрезал ему его мужское достоинство. Видимо он тогда понял, что технофилия — не его стихия. Он надолго прекратил свое общение и с представительницами женского бесцветного батальона. Занялся самоудовлетворением. И наконец, совсем остался без своего друга. Доэкспериментировался. Попробовал заняться этим действом в бронированном скафандре, увеличивающим усилие мышц аж в сорок раз…
Наконечник на моей груди начал вновь нагреваться. Не к добру все это, а может быть и наоборот — к выходу с Бастиона. Внезапно впереди возникла стена и Влад ударил по тормозам. Джип вильнул и остановился почти у самой стены. По стене пошла рябь, как по ненастроенному телевизору и появилось изображение разумного насекомого. Оно, (она или он) посмотрел(о) или (а) на нас:
— Я Механик Машины, срочно выключите ваше устройство. Оно уже в третий раз сбивает работу системы. Если вы этого не сделаете, я вас ликвидирую. Даю вам пять минут.
Стена растворилась в воздухе. Значит им мешает мой наконечник. Но ведь это же не прибор, его нельзя выключить.
— Доездились, — вздохнула Путана, — что парни делать будем?
— Не знаю, — сказал я, — наконечник невозможно выключить. И выбросить его нельзя, он с шеи не снимается. Наверное я выйду, а вы езжайте дальше. Тогда погибну только я.
— Это исключено, Сергей, — Кастрицкий посмотрел на меня, — лично мне ты очень нужен, мы еще не все наши земные дела решили. И тем более мы столько всего вместе прошли. Не гнать же тебя после всего? Правильно говорю, в натуре?
— Да, — ответил за всех гадоид, — спасибо за самопожертвование, но вместе — мы сила, выкрутимся как-нибудь.
— Странное позавчера произошло событие, — сказал полковник Петров, — рапорт читали?
— Читал, — ответил капитал Ливанцов, — молодая малярша из второго треста под электричку бросилась и через пятнадцать минут появилась живая и здоровая. При этом сохранился и ее труп. Странно, но у нее не было сестры близняшки. Платье на погибшей полностью совпадает с платьем появившейся, даже заплатки на одних и тех же местах. Скоро придут анализы ДНК этих двух особ.
— Я не удивлюсь, — полковник закурил, — если их ДНК совпадут на сто процентов. Интереснее другое. Девушка «на том свете» не видела ни умерших родственников, как это обычно бывает, а пропавшего без вести миллионера Кастрицкого. Кастрицкий был облачен в скафандр и имел странное оружие. С ним были еще три человека и какое-то страшилище.
— Может быть девчонка бредит?
— Это вряд ли, сам факт ее раздвоения, по моему доказывает это. Позаботьтесь, что бы ее перевели из «психушки» в нашу клинику… Я на вас надеюсь…