— Я так понимаю, огненные никому не сообщили о своем открытии, — тонко улыбнулся я.
Полина кивнула.
— И князь Кирилл решил не поднимать шума и посмотреть, что из этого выйдет, — продолжил я свою мысль.
И снова последовал неспешный кивок. Соперничество Неугасимого Пламени и Вечного Льда общеизвестно. Трудно ожидать, что один из соперников не постарается подставить другого, если вдруг подвернется такая возможность.
— Князь хочет рассказать об этом остальным?
Если вскроется, что огненные скрыли важную информацию и начали свою игру, другие великие семьи отнесутся к такому без понимания.
— Странно, я всегда считал Орловых самими осторожными, — сказал я. — Чего это на них вдруг нашло?
— Ты забиваешь о провале с объединенной Империи, — напомнила Полина. — Неудача сильно ударила по самолюбию огненных. И они решили пойти традиционным путем, получив преимущество перед остальным кланами.
— И князь решил их сдать, — утвердительно заявил я.
В принципе ничего особенного, типичные игры клановых патриархов.
— Не совсем, — теперь по лицу Полины скользнула тонкая улыбка. — Он решил поступить немного по-другому.
Мне понадобилась секунда чтобы сообразить.
— Постой. Ты сказала, что вам известны координаты форпоста. Неужели князь хочет сам отправить туда экспедицию?
— Разведчиков, — поправила Полина, подняла указательный палец и внимательно посмотрев на меня добавила: — И предложил возглавить миссию тебе. Если ты согласишься, конечно…
Глава 4
Земля. Остров.
Владение принца Виктора.
Клановая башня. 15:30 по местному времени.
Разумеется я согласился на предложение Полины. Во-первых, это и правда могло быть интересным. Во-вторых, никаких других срочных дел у меня в ближайшее время не планировалось. Так что почему бы и нет?
Я шевельнул кистью, формируя пространственный переход перед площадкой Чертогов Льда, и тут же почувствовал рядом движение. Следом прилетел недовольный рык. Барсик спрыгнул с крыльца, преодолев за раз десяток ступенек. Тигр тенью скользнул, потеревшись боком о мою ногу.
Проклятье. Судя по хитрой морде и общему испускаемому настрою — белоснежный охламон теперь не отстанет.
— Еще не нагулялся, бродяга? — я небрежно потеребил его за макушку. Зверь мотнул головой. Яркие и удивительно синие глаза требовательно сверкнули. — Ладно-ладно, понял, пойдешь со мной. Но только ненадолго.
Последнее предупреждение, кажется, пропало втуне. Барсик решительно скакнул вперед, без страха ныряя в наведенный портал. Я снова вздохнул. Этот паршивец иногда начинал здорово раздражать своим бесцеремонным поведением. С другой стороны, злиться на него совершенно не удавалось. Ни у меня, ни у Полины, ни у князя.
— Вот так и начинают из людей веревки вить, коварные кошачьи морды, — вполголоса ругнулся я, делая шаг следом.
Небольшое головокружение, мимолетное ощущение дезориентации в пространстве, микротолчок, и чувство магических потоков, на секунду охватившие тело.
Следующий шаг я сделал уже на вершине клановой башни собственного владения. Внизу раскинулся огромный город. Еще один дом, где я давно не бывал.
— Мессир, — за спиной материализовалась полупрозрачная фигура голема.
Антропоморфное существо было напрямую связано с Башней и целиком состояло из живого льда. Как только я ступил внутрь, он меня сразу почувствовал, определил кто заявился в гости и поспешил наверх засвидетельствовать почтение хозяину башни.
— Происшествия, послания, попытки проникновения? — дежурно осведомился я, разглядывая подножье башни.
Там далеко внизу все больше разрастаясь вверх и расходясь по окружности виднелись напитанные магией Холода белые деревья — маленький аналог Замерзшей Чащи, ставший местной достопримечательностью.
Как-то Кара говорила, что жители гордятся наличием кусочка знаменитого колдовского леса Владык Холода в собственном городе. И что любое недовольство насчет вынужденно переноса домов сошло на нет, уступив место легкому высокомерию. Ведь такого чуда нет ни в одном другом городе мире. Что дало повод горожанам задирать нос.
Вспомнив этот эпизод короткого разговора с наместницей, я хмыкнул. Обычному человеку всегда нужно что-то, что отличало бы его от других, выделяло и ставило наособицу. И неважно, что сам он к этому имел лишь посредственное отношение.