Сидят эти обормоты теперь в двух телегах, Васюра, Касумбаев и Кияница на одной, остальные на второй, они не только связаны по рукам и ногам, так еще каждую телегу охраняют по отделению, из них по трое на телегах (один водитель кобылы, и два автоматчика), остальные рядом на конях. Впереди Акмурзин, теперь он в авангарде и разведку ведет, правда уже в форме РККА, поблизости гитлеровцев нет, им теперь не до патрулирования, они плачут по потерянному полку. А зная Семёнова, а так же всяких Майеров с Тодоровичами, да Ахундовых с Топорковыми, можно с уверенностью сказать, немцы потеряли не последний полк, то ли еще будет ой-ёй-ёй!
Добрались до Одинцов, и пришлось половину ребят выставить вокруг деревни, позиции занять, да гитлеровцам сейчас не до нас, но чем чёрт не шутит? А остальные пошли в деревню, сразу стали оповещать всех встречных, зачем едем, и пошла весть по весям. Пригласили мы всё село, на колхозный ток, место широкое, все поместятся.
А пока стали готовить место для суда, сколотили из досок стол и скамью, на них и будут сидеть судьи, а что бы всем было видно, стол и скамью установили на две телеги, на третью, сколотив, поставили одну скамью, но подлинней, для всех подсудимых. Народ начал шустро собираться прибывают и прибывают, уже организрвали людей, что сгоняли за скамьями, стулями, табуретками и другой сидельной (седальной, седельной) мебелью.
Тут же распоряжаются наши ребята, а то народ норовит усестся впереди всех, но все впереди не поместятся. Ничего, народ прибывает и прибывает, еще проходит пятнадцать минут, наконец, людской ручеёк иссякает, значит всё, все пришли, ну или все кто хотел прийти. Пора начинать наше судебное заседание, залазю на телегу, где будут заседать судьи, поднимаю руки, и привлекая внимание, поднимаю обе руки.
- Здравствуйте товарищи!
Народ замолкает, все готовы слушать, и я продолжаю:
- Сутки назад, дорогие товарищи, мы пришли в ваше село, и что мы тут нашли? Мы тут нашли горе, смерть, и утрату веры в Советскую власть. Потому что какие-то люди, назвавшись красными партизанами, ограбили ваше село, изнасиловали женщин, убили людей. Не может красный партизан, натворить этих дел, мы, у нас, у партизан, расстреливаем своих, даже за мародёрство, а какое наказание за убийство мирного человека? Какое наказание, за изнасилование советской женщины? Смерть через повешение, но, в отличии от этих людей, мы не повесили их, там где поймали, мы привезли их сюда, и проведём суд, а как решат судьи, так и будет. Предлагаю в председатели суда, знатного рисовода из Узбекской ССР, орденоносца, человека, который устанавливая Советскую власть, воевал с басмачами, а так же отца, потерявшего на этой войне сына, дедушку Авазмата Назарова.
Из толпы стоящих наших бойцов, бочком вышел Автомат-бобо, и передав немецкий карабин (жаль не автомат, такой каламбур был бы), двинулся к "трибуне", то есть к объединённым телегам. Люди, захлопали, и смущаясь дедушка Авазмат вообще покраснел, но подошёл вплотную к "трибуне", я подал ему руку, но он запрыгнул на телеги сам.
- Садитесь Авазмат-бобо в середину, вы будете председателем суда.
Рисовод сел на скамью, и я продолжил руководить процессом:
- Товарищи, прошу поднять руки тех, кто считает дедушку Авазмата, достойным председательствовать на этом суде.
Мне показалось, что рук, взметнувшихся вверх, было гораздо больше, чем людей, ну да ладно, идём дальше.
- Теперь, прошу проголосовать тех, кто против кандидатуры товарища Назарова.
В молчании прошло минуты три, ни одна рука не поднялась. Надо вести процесс дальше, и потому говорю:
- У нас, в Советском Союзе, суд - народный, потому в судах всегда есть народные заседатели, а они прямые представители народа в суде. Прошу одного кандидата, или кандидатку в члены суда, в народные заседатели.
Народ зашумел, и обсуждение длилось долго, почти пятнадцать минут, наконец селяне выдвинули, Карпо Лещенко, местного колхозника, и уважаемого всеми человека. Дедушка Карпо, практически копия дедушки Автомата, за исключением смуглости, так же молодцевато, пошёл к телегам. И тоже, отмахнулся от протянутой мною руки, и самостоятельно взобрался на телегу. Там Лещенко, почти по-дружески обнялся с Назаровым, и сел слева от рисовода.
- Теперь, предлагаю нашим бойцам, выбрать одного представителя, от красноармейцев, в суд, что бы народных заседателей было двое. Но прошу учесть, меня не предлагать, я и так получается секретарь суда.
Парни, совещались недолго, и выбрали мордвина-пулемётчика, Савелия Тюкульмина. И тот вскоре, оказался, справа от дедушки Авазмата, я представил его народу.