Ужас парализовал всех.
Робот в черном поигрывал веревочной петлей, и джакоб инстинктивно ощупал свою шею.
— Ты… ты дурак! — закричал он Уордлу.
Бригадир быстро подбежал к нему. Он зажал рукой рот юноши и что-то возбужденно и убедительно зашептал ему на ухо. Глаза джакоба засверкали.
Халия наблюдала за событиями, как будто они происходили в другом месте и являлись продолжением трагической истории тысячелетней давности.
— Мой господин! — услышала она четкий и властный голос.
Робот в красном склонил голову.
— Мы все — солдаты армий, враждебных Конфедерации! — заявил Уордл. — С нами нельзя обращаться по гражданским законам! Мы имеем право умереть как солдаты!
Черная монолитная фигура, направлявшаяся к джакобу, остановилась.
— Я снова в замешательстве, — сказал робот Командного Центра. — Что говорят ваши записи? — спросил он у смотрителя гарема.
— Я тоже в затруднении, — признался тот.
— У меня есть веревка, — сообщил робот Системы Безопасности.
— Мы солдаты, — сказал Уордл, — и должны умереть как солдаты. Таков обычай. Нас должны расстрелять на рассвете.
Халия внезапно поняла, что замышляет Бригадир. В нем тоже проснулся инстинкт выживания. Старый солдат старался затянуть время.
Она начала надеяться, что его план удастся. Ее горе и отчаяние из-за гибели Данецкого немного утихли благодаря усилиям Уордла. Он был человеком, который никогда не сдается. По крайней мере, так он говорил. В отличие от Дросса, который мог смириться с любым выпавшим ему жребием, и мистера Мунмена, которого, похоже, вообще ничто не заботило, Уордл обладал самым главным из всех человеческих желаний — остаться в живых в любых условиях.
Самозваный робот-судья, одетый в красную мантию, терпеливо ждал.
— У меня нет информации! — произнес наконец смотритель гарема.
— Потому что ты ничего вообще не знаешь, — вставил Дросс.
Уордл попытался остановить его, но толстый археолог отстранил предостерегающую руку.
— Потому что мы не знаем, — согласилась центральная фигура.
— А я знаю! — произнес Дросс. — Знаю, потому что мне тысяча лет.
— Ни один человек не может прожить тысячу лет! — заявили все три робота в один голос.
— Последний человек вступил с вами в контакт тысячу лет назад, — продолжал Дросс спокойно. — Я человек. Следовательно, мне тысяча лет.
— Поверхностная логика? — предположил смотритель гарема.
— Я в замешательстве! — засомневался робот Системы Безопасности. — Может быть, повесить убийцу?
— Они все требуют расстрела! — заявил робот-судья.
— Да, — подтвердил Дросс. — И поскольку я человек, а ты — машина, то знаю больше, чем ты, об обычаях людей.
— Вполне возможно, — согласился судья.
— Поэтому вы должны выполнить нашу просьбу.
— Я не могу подчиняться шпионам и диверсантам, — возразил судья.
— И убийцам, — добавил шепелявый голос. Дросс разочарованно покачал головой. Халия почувствовала, как возбуждены Уордл и джакоб. Дросс снова включился в борьбу за выживание.
— Требую расстрела! — Голос Уордла громко звучал в пещере.
— Согласен! — наконец ответил робот-судья.
— У меня есть эффективные Системы Исполнения, — объявил робот Системы Безопасности. — Я подготовлю их.
— На рассвете, — уточнил Дросс.
— Согласен!
— Должна ли я уничтожить Систему Исполнения? — раздался нерешительный голос Системы Разрушения.
Лишь на одно мгновение лицо Дросса изменилось. Калия видела, как умирает надежда. Какое-то время он полагал, что сумасшедшие роботы совсем остановят Систему Уничтожения.
— Уничтожение откладывается до казни! — приказал судья в красном. — Мы уничтожим свои гуманоидные тела сразу же после совершения казни.
Три робота удалились через внезапно открывшееся отверстие в стене Центральной Командной Зоны.
Все поняли, что суд завершен.
— Рассвет! — Джакоб снова грыз свой кулак. — Сколько осталось до рассвета? И мы будем ждать здесь, как крысы? Рассвет начнется через несколько часов} Что мы можем сделать?
— Ждать! — лаконично ответила Халия.
Уордл показал на знакомое тюремное помещение.
— Ждать, — согласился он.
— Ждать и надеяться, — добавил Дросс. — У нас еще есть немного времени.
— Вы надеетесь, что Черная Армия погибла… правда? — спросила Халия.