— Вы видели, что диверсант добрался до панели управления, — ответил ей Дросс. — Интересно, выполнил ли он в конце концов свою миссию?!
— Если да, то чем это поможет нам? — заинтересовался Уордл. — Единственно, кто мог бы добраться до нас, — чужестранцы и наши спутники-туристы с экскурсионного корабля, если ракеты форта не взорвали их! Но чужестранцы не знают, как добраться до нас, а наши спутники просто не захотят искать!
Халия видела, что вспышка его энтузиазма иссякла.
— Может быть, роботы передумают? — нерешительно спросила она, вспоминая о трех чудовищных роботах, наскоро подготовленных, чтобы выполнить судебный ритуал.
— Нет, — возразил Дросс. — Боюсь, моя дорогая, что они снова управляемы. Мы имеем дело не с отдельными личностями, а с единым существом. Похоже, что Центральная Командная Система вернула форт под свой контроль. Может быть, она безумна и мстительна, хотя я в этом сомневаюсь. Но в целеустремленности ей не откажешь.
— Если бы мы могли придумать хоть что-нибудь! — Уордл снова зашагал без передышки взад-вперед, но так он выражал разочарование, а не целеустремленность человека, одержимого новой идеей.
— Если только Данецкий… — начал Дросс и сразу же остановился, увидев невольную вспышку горя Халии. Мистер Мунмен заметил это тоже. Дросс и Уордл следили за ним. Джакоб вышел из транса, вызванного страхом.
Воскресший Человек поднялся во весь рост и высоко поднял голову древнего робота.
Халия, увидев, что он делает, в отчаянии закричала.
Дросс побледнел. Джакоб попытался спрятаться позади кресла Дежурного Командира, издавая жалкий визг. Бригадир Уордл с каменным лицом глядел, не отрываясь, на самую необычайную загадку современного мира.
Воскресший Человек начал исчезать у всех на глазах.
Именно поэтому все нормальные мужчины и женщины испытывали отчаянное недоверие к несчастным жертвам трагического искривления времени. Именно это было причиной отвращения, которое Воскресшие Люди вызывали у окружающих и у самих себя.
Воскресшие находились в неопределенном балансе времени. Они не старели и не взрослели. Каждый из них мог сам выбрать время и место своего исчезновения. Продолжительность жизни полностью зависела от них самих.
Мистер Мунмен решил, что настало время умереть.
— Нет! — закричала Халия, каким-то образом преодолев сильную тошноту, заставившую ее быстро вскочить на ноги. — Еще не конец! Вы не должны…
— Я слышал об этом раньше, — сказал Дросс. — Не надо, мой друг, — обратился он к мистеру Мунмену, — торопить судьбу! В этом месте уже достаточно смертей!
Мистер Мунмен постепенно превращался в призрак. Древний череп робота усмехался, глядя в его худое лицо.
— Трансформация! — пробормотал Дросс.
— Что? — сказал Уордл приглушенным шепотом. — Что, Доктор?
— Не позволяйте ему уходить! — шептала Халия остальным.
— Им известен секрет трансформации! — воскликнул Дросс восторженно. — И это случилось с нами — мне открылась вторая из величайших тайн космоса! Мне, Дроссу!
Халия понимала высокомерное изумление археолога. Единственный из потрясенных зрителей, он думал о себе, а не об исчезающей призрачной фигуре.
Она вспоминала одинокую фигуру Воскресшего Человека во время полета через галактику. Голова, плечи, тело, худые ноги — все превращалось в фосфоресцирующий туман. Голова робота все еще виднелась над растворившейся фигурой.
По Центральной Командной Зоне распространился запах тлена.
Но призрак обладал голосом.
— Скорее! — стонал голос. — Скорее, Доктор! Спросите его! Пусть он расскажет все, что помнит! Спросите его имя и вызовите Командира Конфедерации! Скорее, Доктор Дросс!
— Боже всемогущий! — воскликнул Уордл. — Что это?! Что это, Доктор?
— Трансформация, — повторил Дросс. — Смерть человека, который двести лет назад превратился в привидение, — Воскресший Человек возвращается в свою могилу! Нет, Уордл, не спрашивайте больше ничего — посмотрите на голову робота! Видите?
Халия с трудом подавила крик. Ее ужас превосходил все, что можно только представить, и она молчала, чтобы не нарушить постепенное угасание нематериального существа, стоявшего перед ней. Что говорил Дросс? Трансформация? Трансформация чего?! И во что?!
Она увидела, что голова робота наполнилась разумом. Его гуманоидное лицо весело скалилось. Он ждал вопросов.
— Она… она живая, Дросс! Черт побери, она глядит на нас! — прохрипел Уордл.
Призрак, который все еще держал череп, произнес со вздохом: