- Товарищ старший лейтенант, а если взвод посадить в бронетранспортер? Обогнать фашистов?
За домами виднелась дорога, выбегавшая из Опошни на запад, в осенние поля. По дороге, по ее обочинам, да и в полях большими и малыми группами, на автомашинах, бронетранспортерах и просто пешим строем, отходили гитлеровцы. Прикрывая отход, по Опошне била немецкая артиллерия, пикировали на окраину "юнкерсы".
Рота еще вела бой на улицах Опошни, но Коновалов поддержал инициативу лейтенанта. Приказал:
- Веди взвод на Иордановку. Захвати и держись за нее зубами, пока мы тебя не поддержим.
Майоров посадил своих бойцов на бронетранспортер, прицепил к нему трофейную пушку и двинулся к Иордановке. Шел сильный дождь. Где полевой дорогой, а где толкая бронетранспортер по размокшим глинистым полям, взвод Майорова преодолел более*-12 километровой ворвался в Иордановку.
Тылы немецко-фашистского пехотного полка, стоявшие в деревне, охватила паника. Солдаты и офицеры разбежались. Майоровцы захватили конный обоз, более 20 автомашин с военным имуществом, склад с боеприпасами. А главное, организовав тотчас же круговую оборону, они закрыли отступающим фашистам дорогу из Опошни на запад.
Противник трижды атаковал Иордановку, но пробиться через нее не смог и был вынужден, бросая тяжелую технику, обходить деревню стороной. В этот момент замполит 2-го батальона старший лейтенант Александр Антонович Новик привел в Иордановку подкрепление - роту противотанковых ружей старшего лейтенанта Степана Федоровича Ясницкого. Они прибыли очень вовремя и уже совместными усилиями отразили четвертую атаку противника. Не пробившись через Иордановку, фашисты попытались отойти параллельной дорогой, которая шла от Водяной Балки севернее Иордановки. Но Ясницкий быстро выдвинул на эту дорогу два взвода ПТР. Бронебойщики из засады подожгли шесть грузовиков. Гитлеровцы бросили автомашины и разбежались.
Через несколько часов, когда главные силы полка вошли в Иордановку, я стал свидетелем разговора двух замполитов - Новика и Гридюшко. Новик рассказал о рейде Майорова на Иордановку, о самом командире взвода, который лично подорвал гранатами танк и два бронетранспортера, о его бойцах и сержантах. Упомянул фамилию Руденького.
- Не тот ли доброволец из Котельвы? - спросил я.
- Он самый.
- Отличился?
- Да, - ответил Новик. - Спас лейтенанта Майорова от верной смерти. В упор застрелил фашиста...
Невольно вспомнил я дождливый день в Котельве, пожилого, в потрепанном пиджаке мужчину. Его привел ко мне старшина Локтев. Доложил:
- Товарищ подполковник, этот человек хочет видеть командира полка.
Спрашиваю:
- Что угодно?
- Возьмите в полк.
- Не могу. Я ж не районный военком.
- Товарищ командир! - убеждал он. - Пока устроится у нас военкомат, время пройдет. А мне ждать нельзя.
- Что так?
- Мстить буду. Жинку фашисты убили. Перед самым приходом Красной Армии.
- Стрелять умеешь?
Он вместо ответа распахнул пиджак, и на сатиновой черной рубахе я увидел аккуратный серебряный крестик. Солдатский "Георгий".
- За первую мировую войну, - пояснил он. - За то, что в рукопашной загородил ротного, принял немца на себя и заколол.
Федор Степанович Руденький (так его звали) рассказал, что прямо из старой армии пришел в 1917 году в Красную гвардию, из нее - в Красную Армию, воевал под командованием Климента Ефремовича Ворошилова в Донбассе и под Царицыном, потом на Дону и Кубани. Он был старый солдат, и я не мог не уважить его просьбу - принял в полк добровольцем. Руденький оказался мастером ближнего боя. В первой же рукопашной, под Деревками, он заколол двух гитлеровцев, потом, в Опошне, еще одного. И вот в Иордановке Федор Руденький, как и 29 лет назад, опять спас в бою жизнь офицера. Мы представили его к правительственной награде.
В то время как правый фланг полка благодаря стремительным и дерзким действиям 2-го батальона выдвинулся за Иордановку, левый фланг несколько отстал. 3-й батальон вел здесь напряженные бои за село Большие Будищи. Задержка была вызвана целым рядом причин. Во-первых, Большие Будищи стояли близ -дороги на Полтаву, то есть на направлении, которое противник оборонял с особенным упорством. В пользу обороняющихся была здесь и местность: и Большие Будищи и знаменитый гоголевский хутор Диканька (на него наступали части 8-й дивизии) расположены на высоком и крутом взгорье. Проливные дожди сделали северные скаты горы почти неприступными: в жидкой глине увязала и пехота и тем более тяжелая техника. Ну, а во-вторых, на действиях 3-го батальона заметно сказывалось отсутствие его командира Павла Ивановича Грязнова и двух опытных ротных - Николая Петровича Грибанова и Андрея Степановича Чиркова. Заменивший Грязнова капитан В. П. Кулемин пока еще нуждался в постоянной помощи и контроле.
Весь день 16 сентября полк вел напряженные наступательные бои на рубеже Водяная Балка, Иордановка, Большие Будищи. В сумерках противник открыл сильнейший огонь из орудий и минометов. Минут 20 продолжалась артподготовка. Причем канонада гремела и на участках соседей справа и слева. Потом все сразу стихло. Я приказал комбатам подготовиться к отражению вражеской контратаки. Прошло 5, 10, 20 минут. Тихо. Что такое? Видимо, артобстрел - просто шумовая маскировка. Из штаба дивизии подтвердили: да, маскировка. Противник, введя нас в заблуждение, выиграл время и теперь отходит.
Начали преследование. Однако на организацию его опять-таки потребовалось определенное время.
В результате фашистам удалось оторваться от нас, выйти из боевого соприкосновения. Значит, они смогут в относительно спокойной обстановке занять новый рубеж обороны.
Тьма, дождь, чавкает грязь под копытами наших коней. Продвигаясь в эту ночь за батальоном Мыльникова, сменившим в первом эшелоне батальон Кулемнна, я обсуждал сложившуюся ситуацию с Гридюшко, Сологубом и Аветисовым.
- Надули нас фашисты, - вздохнул Гридюшко. - И могут надуть еще раз.
- А что делать? Чем ответим?
Сологуб предложил заранее во втором эшелоне полка и во вторых эшелонах каждого батальона готовить отряды преследования. Пехоту сажать на конные повозки, усиливать артиллерией.
- А не лучше ли использовать трофейные автомашины? Как во взводе Майорова...
- А где шофера?
- Есть шофера, - вмешивается в беседу Аветисов. - Штаб выявил в полку всех, кто умеет управлять автомобилем, трактором, комбайном. Два сержанта даже аэроклубы в свое время окончили. Всего набралось восемнадцать человек.
Я приказал Аветисову вывести этих людей в резерв и с завтрашнего дня, подобрав им квалифицированных инструкторов, организовать занятия по автоделу.
- Через неделю они поведут машины, - заверил Аветисов.
- Через два дня, - поправил я.
Сейчас, из дали времен, эти двухдневные курсы шоферов, созданные на фронте в ходе наступления по Левобережной Украине, кажутся малоправдоподобными. Но так было. Двое суток спустя бывшие водители тракторов и комбайнов стали водителями трофейных автомашин. И в последующих боевых делах наших отрядов преследования они, эти водители, сыграли свою роль.
Быстрое продвижение вслед за отступающим противником зависело подчас и от того, сумел ли командир вовремя накормить своих бойцов и дать им необходимый отдых.
У нас, благодаря постоянным заботам моего помощника по материальному обеспечению капитана В. И. Крайнева и его аппарата, питание личного состава всегда и всюду было обеспечено. Даже в самые трудные моменты боя Василий Иванович пунктуально, дважды в день, кормил бойцов горячей пищей. Хуже обстояло дело с отдыхом. Полк, за исключением недели, проведенной в резерве командарма, уже месяц находился в непрерывных боях, в первом эшелоне дивизии. Когда фронт был более или менее стабилен, нам удавалось организовать батальонам поочередный отдых. А сейчас полк опять находился в непрерывном движении, мы преследовали противника в пешем строю. Тут - будь ты хоть в первом, хоть во втором эшелоне - поспать не удастся. Разве что на ходу. Но это ведь не отдых. А измотавшийся, утомленный постоянным недосыпанием солдат при всем его желании не может выполнить боевую задачу на уровне тех высоких и жестких требований, какие предъявляет к нему война.