Иванов и братья Кругловы пришли ко мне поздравить с победой. Мы невольно вспомнили, как Миша тяжело переживал первые наши неудачи. Теперь младший Круглов, со значком гвардейца и орденом Красной Звезды, стоит среди нас, загорелый, подтянутый, с веселыми синими глазами.
Родина освобождена! А впереди нас ждали народы Европы. Мы все испытывали огромный душевный подъем.
А тут еще радость! За фронтовые успехи наша дивизия получила высшую правительственную награду- орден Ленина. Имя великого вождя, его бессмертный образ вдохновлял нас на окончательную победу над врагом.
Советские войска вступили на землю Польши. Парторг части Филипп Трифонович Башкиров пригласил польских партизан на полковой митинг. Они рассказали нашим бойцам о зверствах немецких оккупантов. Нацисты безжалостно истребляли польский народ. Гитлеровский наместник Франк откровенно заявил: «Мы добьемся того, чтобы стереть навеки само понятие — Польша». За годы оккупации Польши фашисты покрыли страну сетью концентрационных лагерей, истребили 5 миллионов 384 тысячи ее жителей, многие тысячи людей были угнаны на принудительные работы в Германию.
Вскоре наша газета опубликовала беседу с полькой Геленой Радушевской. Она целый год работала в генерал-губернаторстве в Варшаве и сама лично слышала, как генерал-губернатор Франк цинично заявил: «Польская интеллигенция непокорна, и ее нужно поголовно истреблять».
Все поляки ненавидели фашистов, борясь с ними, но своими силами они не могли освободить родину от захватчиков. Наши братья славяне обратились к советским воинам за помощью. Они верили в нашу победу. И крылатая фраза «Москва спасет Варшаву!» облетела всю польскую землю.
И вот наши артиллеристы и минометчики — Роскошный, Овтин, Сигал, Юрченко и Богуславец — первыми начали расчистку польской земли от фашистских оккупантов. 3 августа 1944 года мы освободили первый польский город Соколув-Подляски. На подступах к нему немцы оказали ожесточенное сопротивление. В одном колодце засели гитлеровцы с крупнокалиберным пулеметом. Его пули не давали нашим бойцам перейти поле, на котором была снята пшеница. При обстреле пулеметной точки гитлеровцы спускались по лестнице на дно колодца, а когда опасность проходила, снова поднимались и обстреливали нашу пехоту.
В бой с неприятельским расчетом вступил Николай Иванов. Он выкатил своего «максима» на бугорок и, как только немцы показались над срезом бетонного кольца, меткой очередью снял их.
За колодцем, в саду, находился гитлеровский снайпер. Он засек Иванова. И как только Иванов приподнял голову над железным щитком, снайперская пуля угодила в него.
Иванов еще был жив, когда его отправили в санроту. Там ему сделали операцию, влили кровь, но врач полка Нина Павловна Воскресенская сказала, что Иванов не выйдет из шокового состояния.
Все же теплилась надежда: врачи тоже иногда ошибаются. Но чуда не произошло.
Перед вечером мы вошли в город. Местные жители засыпали нас цветами. Братья Кругловы сплели из роз и тюльпанов большой венок, и мы пошли прощаться со своим боевым товарищем.
Проводили мы его молча: ни я, ни Кругловы не могли говорить. Но когда мы вернулись в освобожденный город и братья пожелали заменить Иванова за его «максимом», как-то сам собой возник траурный митинг.
Я рассказал, как Николай Иванов во время финской кампании ночами подкарауливал шюцкоровскую «кукушку» и подстрелил ее, как он на протяжении всей своей фронтовой жизни любил собирать оружие и как своим «складом» выручил белорусских партизан.
Павел и Михаил Кругловы вспомнили первые дни войны на румынской границе, как они вместе с Николаем и Андреем Курдюковым отбили ночной десант противника. Младший Круглов с восхищением говорил о мужестве и выносливости Николая.
Березников и Лебедь видели в Иванове своего учителя и замечательного товарища. Лебедь до последней минуты не расставался с Николаем Ивановичем. Он свидетель того, как перед боем Иванов получил из Мурманска письмо, в котором соседи по дому извещали его о смерти матери.
На митинге присутствовали польские горожане и партизаны. Полька Елизавета Джелькевич благодарила советских воинов за освобождение.
Крестьянин Ян Войтек тоже высоко оценил нашу помощь полякам. Он сказал, что никогда не забудет жертв, которые русские понесли в боях за его родину.
Поляки хотели похоронить человека, который за Польшу отдал свою жизнь, на своем кладбище и оберегать его могилу. Но Лебедь сказал, что, смертельно раненный, Николай Иванов просил похоронить его на родной земле.