К десяти часам вечера артиллерийская дуэль закончилась, наступила тревожная тишина. Я перенес КП батальона ближе к опасному месту и, как только стемнело, переправился через Прут…
Этот участок границы, отрезанный рекой, основательно укрепили минами, проволокой, дотами и системой траншей еще пограничники. Здесь оборону держала мотострелковая рота лейтенанта П. Романенко. Недавно в районе Герцы, где румыны пытались прорваться, она действовала смело, решительно и отбила все атаки. Я был уверен, что и теперь бойцы Романенко не подведут.
Встретив меня, Романенко глазами поискал Курдюкова. Обычно меня сопровождал коновод. Сейчас Андрей остался на левом берегу Прута. Высокий белокурый лейтенант доложил мне, что артобстрел не принес большой беды.
— Двое легкораненых и небольшие разрушения…
Вот развороченный блиндаж. Еще вчера он казался недоступным. Чистая, полная луна рассветила исковерканный стол. На его крайней доске длинная лесенка зарубок. Ими Романенко отмечал, сколько и за какой период противник выпускает снарядов.
Идем по ходу сообщения. Его восстановили. В «лисьей поре» спит красноармеец. Спит в обнимку с винтовкой. Его почерневшее лицо с провалившимися щеками мало похоже на живое. Найдет ли он силы в себе снова выдержать обстрел, бомбежку и мужественно встретить вражеский танк?
Лейтенант Романенко, словно прочитав мою мысль, уверенно заметил:
— Под Герцами он первым бросил связку гранат под гусеницы.
В боевом охранении красноармейцы не спали. Они, дымя цигарками, беседовали о рыбной ловле. Но горка гранат говорила о том, что бойцы прекрасно знают о предстоящем бое. Они готовы отбить любую атаку. Здесь уже побывал политрук Шугаев.
Луна еще маячила над рекой, когда я пришел к танкистам. Командир роты лейтенант А. Тихонов проверял боевую готовность машин. Как всегда с улыбкой, он заверил меня, что враг «дальше Прута не допрет!».
Казалось, все сделано. А твердой уверенности в том, что мы точно разгадали замысел противника, не было. Не хватало «языка». Дивизионные разведчики вернулись с пустыми руками. Они проходили мимо моего КП и сообщили, что напротив «пятачка» земля гудит под ногами — идет активная подготовка к штурму границы.
И как ни странно, информация разведчиков еще больше смутила меня. Уж больно демонстративно противник действовал: на этом участке даже не взлетали осветительные ракеты. Мне невольно вспомнились раскосые глаза с хитринкой. Не прав ли Курдюков?
Оставив на КП начальника штаба, я быстро зашагал в сторону большого плеса. Густой туман как дымовая завеса прикрывал Прут. Восток готовился к встрече солнца. Не успел я взглянуть на часы, как впереди меня, на стыке двух батальонов, одна за другой разорвались гранаты.
Картина прояснилась не сразу. Первое, что подумалось: наши бойцы глушат рыбу. Но вот из речного тумана донеслись крики, стоны, ругань, всплески воды. И весь этот шум забила длинная очередь станкового пулемета. Он строчил с нашего берега. По четкому ритму можно было безошибочно определить, кто лежал за ним. Еще во времена советско-финской кампании Николай Иванов в совершенстве овладел искусством снайпера-пулеметчика.
Противоположный берег поспешно огрызнулся пулеметным огнем. Но из наших никто не пострадал. Пулеметчиков прикрывал толстый накат из бревен. Иванов, в каске, глухим баском доложил мне:
— Товарищ капитан, ваше приказание выполнено…
— Какое приказание?
— То самое, что передал Курдюков: «Быть начеку!» — Он кивнул в сторону реки: — Угостили от всей души! Курдюков и братья Кругловы гранатами, а я прошил очередью…
Павел Круглов, вчерашний машинист, как всегда, был краток:
— Курдюков все тут решил…
В это время наша артиллерия обложила снарядами правый берег реки напротив плеса. Видимо, Сосин смекнул, что враг обхитрил нас, и поспешил исправить ошибку.
Когда огонь утих, Миша Круглов прижал дымящий конец цигарки к подошве сапога и скороговоркой рассказал мне, что тут произошло.
— Мы с братом, — он кивнул на Павла, — спали в окопе. Нас разбудил Курдюков. Сунул нам гранаты и шепнул: «За мной». Мы скатились к реке. Сам — в куст, а нас — в другой. И только притихли — слышим: шлеп, шлеп по воде весло. Осторожно. Кругом туман — ничего не видно. Вдруг, как в сказке, из-за белой завесы мокрый разбойник с ножом в зубах. И только босой ногой на сушу — Курдюков его гранатой по черепу. Тот и рылом в песок. Мы с Павлом за шиворот его — и в лозняк. А лодки уже близко. Курдюков первым бросил гранату, а мы за ним. А тут сверху и наш пулемет…