Наши мастера меткой стрельбы из орудий и противотанковых ружей на самом деле открыли свой счет машинам противника. Вот они подожгли головной танк, затем несколько бронеавтомобилей. У фашистов получилась некоторая заминка. Но они быстро сориентировались и начали обходить нас с флангов. Ведя огонь с ходу, гитлеровцы подступили к нашим позициям.
Обычно военные считают, что основное средство борьбы с танками — противотанковые пушки. Но в это памятное апрельское утро наши гаубицы били по машинам прямой наводкой с двухсот — трехсот метров. Эффект был потрясающий. При удачном попадании раздавался неимоверный лязг, и башня тапка, словно игрушечная, срывалась с корпуса и летела в сторону.
В этом бою артиллерийские расчеты коммунистов Киселева и Базового подбили и сожгли более десятка стальных крепостей. Поле боя было усеяно трупами. Остатки немецких подразделений отошли в лес.
Я с офицерами штаба направился к артиллеристам. В небольшой лощине догорал германский бронетранспортер. Вокруг него валялось много убитых неприятельских солдат. Их уничтожили два наших пулеметчика.
Героев мы нашли метрах в пятидесяти от бронеавтомобиля. Сержант Котов и рядовой Никулинцев лежали почти без движения. Они выбились из сил и истекали кровью. Мы оказали им первую медицинскую помощь.
Я узнал, что, когда бронетранспортер прорвался в лощину, здесь его поджидала засада. Петеэровец вывел из строя машину, а пулеметчики уничтожили автоматчиков.
Из пулеметного отделения остались в живых лишь Котов и Никулинцев. Враг здесь не прошел. Кстати, Котов и Никулинцев подлечились и торжественно отпраздновали День Победы с другими ранеными воинами в медсанбате, расположенном в роскошном фольварке.
Солнечный день 30 апреля порадовал нас. В этот день немецко-фашистские войска были окружены и в центре Берлина. Наша 28-я армия вместе с другими участвовала в штурме германской столицы.
30 апреля все было покончено с франкфуртско-губенской группировкой. Ныне братское кладбище у Барутской дороги с мавзолеем, охраняемым двумя вздыбленными танками, напоминает путникам о происходивших здесь апрельских боях 1945 года.
Армейские радиоустановки с мощными репродукторами и тысячи листовок помогли нам встретить 1 Мая по-праздничному. В предыдущую ночь последние группы гитлеровцев были ликвидированы, а их деморализованные, бродившие по лесам остатки пленены. Теперь они охотно поднимали руки.
Вести из Берлина поступали отрадные: Гитлер и Геббельс покончили с собой, положение осажденных в Берлине безнадежно. Однако в районе Праги большое количество фашистских войск и не думало пока поднимать белые флаги. Больше того, они готовы были двинуться на выручку берлинской группировки.
Мы получаем приказ помочь народам Чехословакии освободить их родину от фашистских захватчиков.
К восставшей Праге пробиваемся с боями. Головным батальоном идет 2-й. Днем 8 мая комбат Филипповский прислал ко мне связного, который доложил, что подразделение ведет бои на подступах к немецкому городу Циттау. Я приказал: «С ходу овладеть Циттау».
Во 2-м батальоне находился начальник полковой артиллерии Овтин. Комбат, не теряя времени, начал выводить свое подразделение на рубеж развертывания, а остальные батальоны ускорили движение. Противник вел себя загадочно: утром яростно оказывал сопротивление, а к вечеру глубокие траншеи, прикрывавшие Циттау, совершенно притихли.
В одиннадцать вечера дружной атакой во взаимодействии с 291-м гвардейским полком мы с ходу овладели Циттау.
Мне позвонили от начальника политотдела Чепурова. Я узнал новость, о которой немедленно сообщил по рации Филипповскому. Правительство адмирала Деница, преемника Гитлера, готово подписать акт о безоговорочной капитуляции Германии…
— Неужели все? — спросил комбат.
Я подтвердил, поздравил Ивана Митрофановича с долгожданной победой и приказал полку сосредоточиться на юго-западной окраине Циттау.
Батальоны выстроились. Бойцы еще не знали о чрезвычайной новости. Я поздравил их с вели кои победой.
Приехал генерал Кузнецов. Наступила торжественная минута. Солнце осветило ряды бойцов, стройные ряды гвардейцев и пеструю толпу горожан с цветами. Командир дивизии поднялся на открытый «виллис» и поздравил воинов с победой…
— Война окончена! Фашистские изверги на коленях. Капитуляция подписана!..
— Ура! Ура! — как буря пронеслось над рядами.
Неудержимое ликование охватило гвардейцев.
В воздух взлетели шапки. Воины вскинули оружие. Началась такая пальба, словно шел жаркий бой.