— Верно, правильно! — разносятся голоса. — Не подведем! Мы — за!
— Иначе и не думал, товарищу. Доложу заместителю командира полка по политической части: комсомольцы взвода управления единодушно поддержали мнение полкового комсомольского бюро. — Спитковский оборачивается к Васнецову: — Николай, слышал, у вас гитара есть. И настроена, говорят?
— Все есть, и притом в самом лучшем виде, товарищ комсомольский вожак. Ребята, где наш инструмент?
Почти тут же из дальнего угла теплушки с гитарой в руках появляется сержант Фадеев. Спитковский берет в руки инструмент, трогает струны и говорит:
— Тогда песню, друзья! Без песни на фронте, как сказал поэт, нет полной жизни!
Под переборы гитары ребята запели о Родине, ее необъятных просторах. Вдохновенно, с молодым задором выводили куплеты о красоте русской природы и с тоской — что оторваны от любимого дела. Раздольный, широкий напев вырывался из дверей теплушки и замирал в грохоте вагонных колес.
В пути следования проводили собрания, читали газеты, слушали радио. Время летело незаметно. Позади остались Мелитополь, Запорожье, Харьков, Курск, Орел, Москва, Смоленск… За окном тянулись знаменитые белорусские леса. По сторонам железнодорожного полотна деревья вырублены. У мостов, переездов, на разъездах — разрушенные доты, дзоты, площадки для стрельбы из пулеметов, траншеи с ходами сообщения в полный профиль, окопы. На месте многих поселков и хуторов почерневшие печные трубы. Даже зелень не может скрыть страшных следов войны.
Из газет, сообщений радио воины знали о борьбе белорусских партизан, переросшей во всенародную войну. На территории республики действовали подпольные обкомы, горкомы, райкомы партии. В целых районах была восстановлена Советская власть. Имена партизанских вожаков В. Е. Лобанка, Ф. Ф. Капусты, Р. Н. Мачульского и других были известны всей стране.
Врагу не приносили успеха ни карательные рейды против партизан, ни тюрьмы и концентрационные лагеря, ни расстрелы мирного населения. В глубоком тылу фашисты не были хозяевами положения. Каждый мост, железнодорожный переезд, не говоря уже о станциях, им приходилось охранять. Однако и это не помогало. Эшелоны продолжали лететь под откос. Тогда гитлеровцы начали вырубать леса вдоль железных дорог, стирать с лица земли населенные пункты.
Но одно дело читать, слышать по радио о событиях в Белоруссии, другое — видеть деле рук фашистов. Горько становилось при виде опустошения и запустения некогда людных мест.
Чем ближе к фронту, тем чаще эшелон останавливался. На станциях и полустанках народу мало: женщины, старики, дети. Одежонка ветхая и серая, безликая. На ногах — лапти, опорки, подвязанные веревками старые галоши. Солдаты тяжело вздыхали, делились с ребятишками хлебом, сахаром, а то и крупой. Обезлюдел, обветшал и обнищал за время фашистской оккупации белорусский край…
После разгрузки сосредоточились в лесу у города Новозыбков. Отсюда предстояло выйти к болоту в районе деревень Гороховище и Корма, там оборудовать огневые позиции. Дороги не было, рубили лес и кустарник, вязали маты, гатили болото. К строительству колонного пути вскоре подключились прибывшие минометчики. Дело пошло быстрее, хотя и не обошлось без неурядиц. Нет-нет да и попадал кто-либо в болотную жижу. С головой окунуться пришлось и Васнецову. Пренеприятная это штука. Николай оказался с ног до головы в грязи, под смех окружающих побежал к костру — болото еще не прогрелось. Санинструктор Маша Кузьменко налила Николаю из фляги сто граммов, сказала, смеясь:
— Хорош, сейчас бы тебя в село — за черта бы сошел. Вот бы бабы похохотали.
Подошел сержант Попов. Развязал вещмешок, протянул сверток.
— Переоденьтесь, товарищ лейтенант. Застудиться недолго.
С благодарностью принял Васнецов обмундирование.
Через несколько суток переправа была готова. Батареи форсировали болото и приступили к инженерному оборудованию местности. В тылу занимал огневые позиции минометный полк. В эти дни стало известно, что из резерва Ставки полк вошел в состав 28-й армии генерал-лейтенанта А. А. Лучинского.
Воины части совершенствовали оборону, изучали передний край. Естественно, в замыслы командования их не посвящали. Лишь позднее, после войны, им стало понятным и ясным многое из тех насыщенных до предела подготовкой к операции событий. Они узнали, что Белорусская операция — «Багратион» — явилась одной из блестящих стратегических операций советских войск. Ее замысел предусматривал одновременный прорыв обороны врага на шести участках, окружение и уничтожение фланговых группировок противника в районах Витебска и Бобруйска, разгром оршанской и могилевской группировок. Затем сходящимися ударами трех Белорусских фронтов в общем направлении на Минск предстояло окружить и уничтожить основные силы группы армий «Центр». В дальнейшем, расширяя фронт наступления, планировалось выйти к западной границе Советского Союза. В операции участвовали четыре фронта, Днепровская военная флотилия, соединения авиации дальнего действия.