В батарее регулярно проводится читка газет. Комсорг систематически инструктирует чтецов и агитаторов, руководит их работой. Практикует посылку писем на родину комсомольцев и молодых воинов, отличившихся в бою.
В комсомольской организации нет случаев нарушения воинской дисциплины. Ни один комсомолец не имеет взысканий.
Комсорг Насонов 10 марта 1945 года награжден Грамотой Центрального Комитета Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи».
Продолжалась подготовка к прорыву. Разведчики Михаил Зебров, Иван Веремеевский круглые сутки следили за обороной противника. Батареи пристреливали цели. Ежедневно уточнялось расположение огневых точек в обороне врага.
Наступление началось 13 марта. День выдался теплый. Более получаса артиллерия долбила позиции противника. Орудия прямой наводки уничтожали выявленные и пристрелянные цели, расчищали путь пехоте и танкам.
Не успела артиллерия перенести огонь в глубь обороны, как пошли в атаку стрелки. Минут через сорок стрелковые батальоны овладели первой и второй траншеями противника, хотя двигаться приходилось по непролазной грязи, да еще и в тумане.
Погода постепенно наладилась. Над полем боя появились советские самолеты — штурмовики и бомбардировщики. Авиация нанесла удар по опорным пунктам и скоплению живой силы и техники противника. Усилили натиск на врага наземные войска. Темп наступления возрос.
Спустя несколько дней враг оказался на прибрежной полосе, которая простреливалась советской артиллерией на всю глубину. Фашисты заметались между сушей и морем. Надежда на спасение у них оставалась ничтожно малой.
Закрепившись близ фольварка Шенраде, 15 марта батареи оборудовали огневые позиции на танкоопасных направлениях. Однако ни в тот день, ни в последующие противник не решился контратаковать. Не до этого фашистам было, думали об одном: выжить в этом огненном аду. Подразделения, а то и целые части гитлеровцев метались по узкой прибрежной полосе, несмотря на приказы держаться до последнего. Надежды фашистов остаться в живых, кроме как сдаться в плен, с каждым днем таяли. Все больше и больше вражеских вояк бросали оружие.
У воинов полка появилась возможность осмотреть округу. Кирпичные строения хутора терялись среди сосен, елей и берез. Добротный жилой дом, хозяйственные постройки свидетельствовали о том, что бюргер жил на широкую ногу.
К усадьбе примыкал пруд. Старшина батареи Плиц со своей «хозяйственной командой» накормил товарищей отменной ухой.
Поступило пополнение. Его сразу же распределили по батареям. Большинство сержантов и красноармейцев участвовало в боях, имело опыт борьбы с танками и пехотой противника. Это радовало.
Девятого апреля пал Кёнигсберг. Через четыре дня возобновилось наступление на Земландском полуострове.
ПОЛПРЕДЫ СТРАНЫ СОВЕТОВ
Весна сорок пятого! Радостная и тревожная… Наконец-то сбывается долгожданная мечта! Война возвращается туда, откуда она пришла.
По Европе вместе с обновлением природы идет Мир, о котором мечтали миллионы и миллионы уставших от страшной истребительной войны людей. И несет его великий труженик, взваливший основное бремя этой войны на свои плечи, — советский Солдат.
И в те апрельские дни в Восточной Пруссии набухали почки на деревьях. Коричнево-зеленые сережки манили к себе, вызывали затаенную грусть и печаль по дому. Солдаты сравнивали эти места с родными краями, прикидывали, сообразуясь с погодой, виды на урожай. Да и как же иначе? Человек есть человек, и во фронтовой обстановке ему вспоминается прежнее житье-бытье.
28-я армия А. А. Лучинского вышла из боев. Куда теперь бросят? Разнотолков было немало. Естественно, каждому хотелось попасть в Берлин, поставить личную точку в войне.
Как-то Васнецов заглянул во взвод управления лейтенанта Ивана Акасимова. Под развесистым дубом, греясь на солнышке, тесным кружком сидели разведчики. Пуская кольцами дым, батарейный весельчак и балагур Петр Бурик, прищурив глаз, говорил:
— Выпало бы нам счастье войти, братцы, в Берлин! Ну, конечно, врезали бы напоследок по фрицам наши батареи. А там, глядишь, и попал бы мне какой-либо фюрерчик. Много их там, слышал, развелось. Я не имею в виду Гитлера с его сворой. На них разведчики фронтового масштаба нацелены будут. Говорю о тех, кто помельче. Взял бы, значит, одного такого за шиворот, повернул миром и сказал: посмотри мне в глаза, мерзавец. Сколько горя принес ты людям, как тебя матушка-земля еще держит. Интересно, что бы он ответил?