— Нормально. Держимся.
— Вот это хорошо. Связь с полком восстановили? Старший сержант Железняк вернулся?
— Пока нет.
Два часа назад, когда наводчик Кабышев находился в строю, фашисты начали обтекать батарею. Была прервана телефонная связь со штабом полка. Волков направил по линии командира отделения связи старшего сержанта Ефима Железняка. Прошло минут сорок — телефон по-прежнему молчал. Капитан послал еще двух связистов — старшего сержанта Евгения Самарина и красноармейца Василия Ермака. И они как в воду канули. Узнав о гибели, не винил себя, понимал: иначе поступить не мог. Это было нужно во имя живых, во имя святого дела — Победы! Напоминание Кабышева словно ножом полоснуло по сердцу, и капитан обронил глухо:
— Нет пока связи с полком. Не появились и связисты.
— Пить, пить, — донесся слабый голос из угла блиндажа. — Водицы…
— Кто это, Ахметов?
— Быстров, наводчик это, товарищ капитан. В живот его ранило, осколком. Мучает жажда, а воды ему нельзя.
Ахметов склонился над Быстровым:
— Потерпи немного. Скоро в медсанбат, там врачи, — говорил Каким, смачивая водой из фляги бинт. Обтирая припухшие губы раненого, продолжал: — Нельзя тебе воды, нельзя.
— Спасибо и за это, Каким, — заговорил слабым голосом Быстров. — Кваску бы сейчас, холодного, со льдом.
— Идите, товарищ капитан, — вновь дал знать о себе Иван Зубок. — Там вы нужнее, идите.
— Иду, Иван Терентьевич. Иду!
Волков позвал Ахметова. Тот подошел, по привычке вытянул руки по швам. Губы его подрагивали, хотя лицо и было спокойным.
— Держись тут, Каким. Опирайся на Ивана Терентьевича. Он человек надежный.
Капитан вышел из блиндажа и заспешил к орудиям.
На правом фланге в полный голос частил ручной пулемет. Рядом ухнуло орудие. «Опять немцы пошли», — понял Волков и прибавил шагу.
Батарея сражалась с врагом. Но все туже стягивалось кольцо окружения. Переползая от взвода к взводу, от группы к группе, Волков всматривался в лица солдат, вслушивался в их голоса и радовался за них. На лицах не было заметно растерянности, страха.
— Товарищ капитан, — подошел командир орудия младший сержант Николай Фролов. — Вы поосторожней, фриц засел совсем рядом. Двоих наших ранил. Вот по этой лощинке идите. Кончится она, сверните направо. Там и будет орудие Закутского.
С рассветом противник усилил натиск. В рукопашной схватке погибли командир взвода управления лейтенант Сергей Шапар и старшина батареи Иван Кулишенко. Не стало и лейтенанта Семена Кириченко.
Фашисты наседали. Редела семья батарейцев. Настали минуты, когда Волков остался вдвоем со старшим сержантом Ефимом Железняком. Гитлеровцы предложили им прекратить сопротивление, сдаться или уйти с их пути.
— Ишь чего захотели, Ефим! — обернулся капитан к Железняку. — Пропустить? Шалишь, фашист! Слишком ты много задолжал нам.
— Товарищ капитан, уходите, я прикрою, — обернулся к командиру батареи Железняк.
— Куда уходить, Ефим Зиновьевич? Батарею бросить? Раненых? Да ни за что!
Рядом разорвалась граната. Осколки полоснули по брустверу. Старший сержант застонал и сполз на дно окопа. «Взять живым! — крикнули по-немецки. — Этот офицер нам нужен». По лицу Волкова, понявшего смысл слов, пробежала горькая улыбка. Павел Семенович поморщился от ноющей раны на голове.
— Ничего у вас не выйдет, гады! — выдохнул он. — Живым в руки не дамся!
Прыгнувшего из-за кустов гитлеровца Волков свалил рукояткой пистолета. И тут же мелькнула мысль: «В окопе скрутят». Капитан выскочил на бруствер, в упор начал стрелять по фашистам, но что-то жаркое толкнуло его в грудь и живот. Боли не почувствовал; лишь когда ударился головой о развороченную взрывом землю, захотел вспомнить что-то ясное, чистое, синее, но не мог, как ни напрягал мозг.
Подбежавшие гитлеровцы столпились вокруг смотревшего в весеннее небо советского офицера, продолжавшего улыбаться. Кто знает, что видел комбат в эти последние мгновения своей жизни? Может, вспомнил родной край, село Ново-Еловку, что привольно раскинулось в лесных просторах Красноярского края, школу, жену Татьяну… А может, улыбался, сознавая, что до конца исполнил свой воинский долг… Гитлеровский офицер повел было автоматом к лицу капитана, но вдруг опустил оружие, обернулся к солдатам и выдохнул:
— Форвертс!.. — Вперед!..
Заместитель командира полка по политической части в донесении в этот день запишет:
«Смертью храбрых погиб кандидат в члены ВКП(б), командир батареи Павел Семенович Волков. Вокруг места его гибели после боя были обнаружены трупы сорока немецких солдат».