На подходе к Баруту командир полка поставил перед разведчиками задачу: выявить численность гитлеровцев, определить пути их движения, цели. Садовский довел задачу до подчиненных, уточнил маршрут.
Не теряя времени, разведчики двинулись в путь. На возвышенных участках местности капитан останавливал бронетранспортер, поднимал к глазам бинокль, изучал местность. Два основных шоссе, которые вели в тыл к гитлеровцам, имели множество ответвлений, что позволяло разведчикам маневрировать, переходить с дороги на дорогу.
Через каждый час Садовский докладывал в штаб полка обстановку. А после снова в путь, снова дороги, выяснение сил и намерений врага. Лес укрывал разведчиков, но он же и таил в себе неожиданность. Во время одной из вылазок бронетранспортер наткнулся на немецкие танки.
— Володя, тормози, заднюю скорость и в просеку! — распорядился Садовский.
Водитель понял капитана, затормозил, дал заднюю, но было поздно — фашисты открыли огонь. Под колесами машины разорвался снаряд. Бронетранспортер подпрыгнул и завалился в кювет. Сидевшие на шутках разведчики горохом попадали с машины. Танки, не останавливаясь, пронеслись мимо. Из всей группы в живых остались командир и старшина Шалунов.
Танки ушли по одной дороге, капитану и старшине надо было пробираться по другой.
— Пошли, Шалунов! — И Садовский первый шагнул на просеку.
Они проверили патроны в пистолетах (теперь это было их единственное оружие) и двинулись назад, к своим, где шел бой. Разведчики вышли к огневым позициям батареи Волкова.
Им открылась тягостная картина. Остовы сгоревших вражеских машин, разбитые наши орудия и тела, тела погибших… У двух оставшихся в строю орудий маячили фигуры бойцов. Среди них Садовский увидел Волкова. Орудия, не переставая, вели огонь. Разведчики подошли ближе.
— Юрка, живой! — радостно заулыбался Павел и тут же с грустью в голосе: — А у меня… — Волков обвел вокруг рукой: — Вот все, что осталось от батареи.
Садовский понимающе кивнул.
Атака только что была отбита. Они присели на вывороченную с корнем сосну и закурили. Только повели разговор о случившемся, как противник вновь пошел в атаку.
У одного орудия встал Волков с двумя бойцами, у другого — Садовский со старшиной. Юрий Владимирович увидел, как передний танк развернулся вполоборота к позициям. В это мгновение до него донесся выстрел. Танк дернулся. Вскоре из его моторной часта повалил черный дым.
Фашисты открыли ответный огонь. Снаряды противника рвались вокруг орудий. В дыму разрывов Садовский на время потерял из виду орудие Волкова, зато отчетливо видел немецкий танк, который шел на них с Шалуновым, увеличиваясь в размерах.
— Тряхнем стариной, — подмигнул капитан Шалунову и приник к окуляру панорамы — стал наводить орудие, ловя черный крест на брюхе танка.
— Огонь! — сам себе скомандовал офицер и нажал на спусковой рычаг.
— Есть, товарищ капитан! Готов!
Неподалеку прогремел взрыв. Садовский сначала почувствовал, а уж потом увидел, что орудию Волкова пришел конец: фашистский снаряд угодил под колеса. И тут показался чудом уцелевший Павел. Гитлеровцы бежали ему навстречу. Волков поднялся во весь рост с гранатой в руке.
— Прощай, Юрка! — донеслось до Садовского. — За Родину!..
В этот миг Юрия подхватила какая-то неведомая сила и швырнула в сторону. Для него сразу все стихло, он погрузился во тьму.
Очнувшись, Юрий долго не мог понять, что с ним и где он. Щека упиралась в какую-то деревяшку, ноги завалило досками и ветками. Юрий приподнялся на локтях. В ушах звенело. Пошевелил ногой, с трудом вытащил ее из-под кучи деревянных обломков. Другая нога поддалась легче. «Ноги, кажется, целы, — подумал он. — А руки?» Вытянул руки, сжал пальцы и ощутил легкое покалывание. Приподнялся, встал на колени, с трудом сел. Лишь тогда понял, что находится на дне развороченного окопа. «Шалунов… — мелькнула мысль. — Где Шалунов?» И тут же увидел перед собой старшину. Приложил ухо к груди Шалунова, услышал стук сердца: «Жив!» Отцепив флягу и отвернув колпачок, Садовский поднес ее к губам старшины и влил ему несколько глотков водки. Шалунов открыл глаза, посмотрел на капитана.
— Андрей, родной ты мой! — обрадовался Садовский.
Шалунов зашевелился и, опершись на руки, постанывая, сел.
— Вроде жив! Башка страшно трещит.
Они посидели минут пятнадцать, пока не полегчало.
— Надо пробиваться к своим, — произнес капитан.
Они двинулись вперед. Немного погодя услышали немецкую речь. Повернули левее и опять наткнулись на фашистов.