- Нет! – рявкнул в ответ мужчина, - я просто забочусь о том, чтобы человечество не погибло! Мы, возможно последние… Ты знаешь, что творится наверху? Города уничтожены… Инфраструктура погибла… Электроприборы и двигатели внутреннего сгорания не работают… Люди мрут как мухи! А природные катаклизмы продолжаются! Я скажу тебе больше – по последним данным, которые мне удалось получить – Америка ушла под воду! На месте Африки – только цепь островов! Там вообще живых не осталось! Радовалась бы, что здесь мы в относительной безопасности… И когда всё кончится и мы выйдем отсюда – мы создадим новый мир!
- Бляяяядь… - протянула женщина, - Нет более страшных людей, чем идеалисты… Мои девочки…
- Будут рожать! – прорычал мужчина, - десять, двенадцать, пятнадцать раз – сколько смогут! А твоя забота – найти возможность альтернативного размножения – тогда, возможно, твои девицы вернутся в лабораторию! Но от общения с мужчинами их это не избавит. Стресс, знаешь ли, тоже надо снимать!
- Они учёные, а не шлюхи, идиот! Друг с другом стресс снимайте, если так приспичило! Кстати, а своих дочерей ты тоже заставишь рождать без конца?
- Заставлю, - мрачно произнёс мужчина, - чем они лучше других? Пойми ты, думаешь, мне всё это приятно? Наш мир на грани гибели – хороши любые средства. Даша, Дашутка, ты же всегда мне верила…
- Зря я это делала, - безжизненно произнесла женщина, - это твой Жириновский с твоей подачи замутил всё это…
- Это была только ответная мера на происки американцев! Ты знаешь, что мы не хотели применять это оружие, но американцы применили его первыми! К тому же вирус Б выпустили именно они. А теперь Жириновский мёртв. Теперь президент я и я всё сделаю для выживания оставшихся.
- Может, и меня рожать заставишь? – ехидно спросила женщина.
- Конечно, - неожиданно спокойно ответил мужчина, - но ты уже не так молода, к тому слишком ценна. Так что родишь двоих – и хватит с тебя. Занимайся своей наукой. И не отвлекай меня – у меня слишком много дел. Иди, обучай персонал. И помни – приоритетное направление твоей работы – альтернативное размножение.
- Сволочь! – выдохнула женщина, развернулась и ушла, хлопнув дверью. Мужчина же отложил документы в сторону, достал из ящика стола толстую белую свечу, поправил фитиль и несколько секунд внимательно на неё смотрел. И вдруг – свеча загорелась. И это был не фокус.
Изображение на экране замерло. Файл закончился. А на экранчике ноута появилась надпись «низкий заряд батареи», но мы не сразу среагировали на неё, озадаченные увиденным.
POV Ургау.
Скакал я почти сутки. Жеребца, естественно, сменить пришлось – я же его насмерть загонять не хотел. Так что сначала я на постоялом дворе очень славную кобылку угнал, а потом у какого-то простеца сменял её на другого жеребчика – хоть и не такого резвого, но очень выносливого. И скакал, скакал, скакал. Так и добрался до замка Ольсария. Задницы я уже не чувствовал, бёдра свело судорогой, да и мой жеребчик еле откликался на понукания. Но до замка всё-таки дотянул, молодец.
Влетел я в быстренько открытые ворота, а с седла меня уже сняли коты Ольсария. Сняли, раздели и потащили в купальню – пока судороги не начались в затекших от постоянного напряжения мышцах. Никто ничего не спрашивал, все понимали – раз я в таком состоянии прискакал – значит, повод серьёзный.
Так что, пока я в себя приходил в тёплой водичке, а Маур – один из моих бывших, делал мне массаж, Ольсарий уже узнал о моём прибытии и влетел в купальню:
- Что случилось, Ургау? – спрашивает.
- Разговор есть, - отвечаю, - очень серьёзный.
- Время терпит?
- Нет.
- Понятно, - протянул Ольсарий, - Ладно, одевайся и ко мне в кабинет. Беседовать будем.
========== Глава 118. Артефакты. ==========
POV Ургау.
- Понятно, - протянул Ольсарий, - Ладно, одевайся и ко мне в кабинет. Беседовать будем.
Я кивнул и отпихнул Маура, который, кажется, помимо массажа не прочь был сделать кое-что ещё. Вот ведь упрямый. Чувствует же на мне чужой запах - и всё равно… Хотя, он скорее играет, чем всерьёз – я это чувствую.
Ольсарий на все эти наши ужимки лишь усмехнулся, заявил:
- Ну, честное слово, как дети малые… - развернулся и ушёл к себе.
Я на Маура пошипел для порядку, объяснил, что у меня с Экором и Рином всё по-серьёзному, а когда он узнал, какая у Экора родня, то аж зафыркал от удовольствия, лизнул меня в щёку, поздравил и помчался рассказывать остальным сногсшибательную новость – только хвост трубой. Ну что с него взять – кошак, он кошак и есть, как, собственно, и я.
За раздумьями я быстро вытерся, чистую одежду мне тоже принесли, так что Ольсарию меня долго ждать не пришлось. Он меня, прежде всего, заставил выпить своего бодрящего настоя – видел ведь, что, несмотря на взбодрившее меня купание, устал я смертельно, а потом подсунул полный горшочек тушёного мяса, который ему принесли с кухни прямо в кабинет. Зелье, конечно, горькое, но сил придаёт реально, да и последствий никаких у него нету, а мясо было вкусное, лучше всяких похвал, так что я чуть горшочек наизнанку не вывернул. А когда я почувствовал себя сытым и бодрым – только после этого Ольсарий заявил:
- Рассказывай.
А я что? Я всё и рассказал. Про похищение Экора и Ярри, про переворот в Глинтии, да и про то, что Великий Господин женщиной оказался, про то, как Экор его, точнее её, зельем напоил… а напоследок сказал, что боюсь его… её внезапного воскрешения.
Ольсарий слушал меня, не отрываясь и не перебивая – видно здорово его мой рассказ зацепил. А когда я закончил, то задал вопрос:
- Вы об этом знали, Господин Ольсарий?
- О чём, Ургау? О том что у нас не Господин, а Госпожа? Знал. Я один и остался из тех, кто знал. Я ведь очень старый, Ургау.
- Вы? – удивился я.
И в самом деле – телесно Ольсарий крепок, не болеет никогда, Силы у него побольше, чем у любого Благородного. Да ему на вид больше сорока с небольшим зим и не дашь.
- Да, Ургау. Мне больше четырёх тысяч лет.
У меня аж голова кругом пошла. Четыре тысячи – это ж такая уйма лет. Просто дурная бесконечность… Столько жить…
- Завидуешь? - недобро спросил Ольсарий.
- Сочувствую, - ответил я, - сколько близких вы наверное потеряли, Господин…
Из глаз Ольсария исчез холодок. Он-то знал, как никто, что мы, его создания, своему создателю врать не можем.
- Не так много у меня было близких, как ты думаешь, Ургау, - говорит он, - моя Семья меня предала в своё время, а потом я долго никому поверить не мог. Разве что Ике… кстати, как он там? Всё просит «сладкое-вкусное»?
Я вспомнил Ику и пригорюнился. А потом рассказал Ольсарию, что Ика ушёл. К моему удивлению, Ольсария это не расстроило, наоборот, он усмехнулся и сказал:
- Вернётся он. Непременно вернётся. Ика всегда возвращается. А вот другое дело – серьёзнее. Не подвело тебя чутьё, Ургау, ох, не подвело. Мало Госпожу убить, надо её упокоить. Зажилась она на этом свете, много зла натворила, но когда-то для меня и добро сделала. Поэтому я столько лет помогал ей. Ну и молчал, конечно же. Да и уничтожить меня у неё рука не поднялась, хотя могла бы попробовать.
- Но вы ведь тоже сильны, Господин, - тихо говорю я, - неужели вы бы ей проиграли?
- Вот, - усмехается Ольсарий, - и она так же думала. Поэтому мы оба и живы были… До сих пор. Но сейчас пора в этой долгой истории точку поставить. Время не терпит. Идём.
- Куда? – спрашиваю.
- В Фэкор. Потом в Глинтию. Надо же неразумных научить, как быть и что делать.
Я так и охнул. Нет у меня сил больше на коня садиться и скакать – я же всё-таки не железный. У меня и так от скачки ноги скоро колесом выгнутся. Но я эту мысль аккуратненько от себя отогнал и встал с кресла. Я же воин. Я всё могу.
Ольсарий улыбнулся и сказал:
- Не волнуйся. Долго идти не придётся.
Он что, издевается? Да отсюда до Алланты не меньше трёх суток пути… Двух, если во весь опор скакать.
Но Ольсарий не издевался. Он подошёл к противоположной стене, отодвинул висящую на ней картину с каким-то загадочно улыбающимся странным парнем, отодвинул её и достал из открывшегося стенного шкафчика два кристалла – один поменьше, другой побольше.