Он был прав. В Авнструп приехали бритоголовые байкеры с закатанными рукавами, на стенах кэмпа появились надписи: «убирайтесь в Мохамеддянию!», и вслед за этим начались обыски, рейды, контроль на дверях, депорты и — food package. Люди прятались, уходили на дно, искали нелегальную берлогу, африканцы шли жить к своим развратным толстогрудым датчанкам, другие оседали у своих друзей-позитивщиков… кто-то вставал на панель, стягивал штаны, кто-то опускался на колени и начинал сосать… другие забирались в норы, подобные Frederik hotel… я пожил у Дорте в магазинчике, но по утрам у нее так холодно, и она такая страшная, такая злая бывала по утрам, старая женщина, спившаяся, с надсадным кашлем и долгами, кофе, сигарета в трясущейся руке, пустой взгляд, тапки… нет… и еще эти идиотские шуточки, которые отпускали другие, когда заходили к ней… я их не понимал, но догадывался, что шутили на мой счет… мол, что, Дорте, завела себе еще одного попугайчика?.. Нет, я от нее ушел… черт, надоело прятаться… мы жили в Авнструпе, по соседству с нами был русский музыкант, с семьей… он тоже говорил: «Бежать нет смысла. Если депортируют, то депортируют, от судьбы не уйдешь». Он был прав, их довольно скоро депортировали. Он ходил в поле и в лес, репетировал номера на саксофоне. Время от времени он выбирался в Копен, играл на Пешеходке, иногда даже хвастал, что отбил стоимость билетов. В армии он маршировал с трубой, в которую за весь заход должен был дунуть только шесть раз, а мог и не дунуть вообще, никто и не заметил бы. У него была гитара и усилитель в армейском кружке, и он играл
Creams и King Crimson. Работал в ресторанах; как-то отказался что-то играть для каких-то мерзавцев, пошел на принцип, не прогнулся перед саблезубыми орками, случился скандал, который закончился не только мордобитием, но и весь ресторан разнесли. Хозяин ресторана обложил его штрафом в тридцать зеленых и включил счетчик. Пришлось свалить. Продали всё. Понадеялись на заграницу. А тут такое дело, предъяви им, что тебя преследуют либо по религиозным, либо политическим убеждениям! Вам может и хочет помочь полиция Вашего государства. Вы обращались к властям?., у Вас есть справка о том, что Вам угрожает опасность?., равно как Вашей семье?.. Вашим родственникам?., жизни Вашей собачки тоже?., мать их всех! Может, пойти к братве и попросить, чтоб справку выдали?., а?., справку такую, что мне такому-такому-то братва предъявляет претензии, в согласии с которыми жизни моей, то есть такого-то и такого-то, угрожает опасность, потому как: и по пунктам, бес им в ребро! По пунктам! Почему не захотел играть и петь Колокола. Перечислить причины, убеждения, которые и привели к трагедии всей жизни, которой в соответствии с предъявленным документом и претензиями в нем означенными моей жизни документально угрожает опасность! Нет!.. — мы тут ненадолго… вот велосипедом и инструментом обзавелся. Да только чувствую, что напрасно. Так всегда, как только инструмент заведется, подумаешь — ну, все, вроде осел, как что-нибудь обязательно шарахнет под задом, петарда какая, и все — летишь дальше, чем видишь!