- Идём в лес, - предлагает она Олежке, и чувствует дрожь его руки, - там волков нет.
- Я волков не боюсь - растягивает горожанин, - они в клетках зоопарка спят, и бегают по книжным страницам старых сказок.
Он никогда не видел такую яркую высоту звёздного неба, не слушал певучую свежесть чарующей темноты, что вползала в разволнованную кровь. Он почувствовал, что из его жизни пропадают: негаснущее электричество в каменных призмах высоких домов, постоянный скрип резины, запах смога, и весь гул механических движений.
Влюблённые обнимают мир, снова верят: в сказку ночи, в сладкие мечты, в бесконечные летние дни. Сжимают руки, по которым струится мерцание неба. У затемнённой скамейки крайнего двора Курдумановского хуторка тени какие-то шепчутся, давно отцветшая сирень и уснувшие бутоны роз скучают по колыханию ветерка в полусаднике.
Тусклый свет новой луны скользит по пустым доскам уличной скамейки, тут вроде и никогда никого не было. Неожиданная настороженность пропала, только щека коснулась губ, струится поток вечного желания грызть вкусное умиление. В бесконечном небе разрыв неслышимый блеснул, и принялась ярко гореть ещё одна звёздочка, никто не знает, потухнет ли когда-нибудь жизнь того света.
Молчание уединившегося леса обнимает ненасытное желание затеряться в волшебстве любви, ласкать невидимым взглядом тишину мрака, слушать спящую листву, убежать от бушующего мира и утонуть в журчании времени.
Вынырнувшая небольшая лужайка сиротливо дремала окружённая грозными хлыстами деревьев, они дико забурили в подземное царство ползучие корни, прятали тайну страшной любви. Тусклые звёзды и медный серп месяца упали на поляну, купались в зеркале лесного озерка. Из тяжёлого мрачного страха пробирался, клокотал невидимый ручеёк, где-то глухо булькали родники, и им неведомо, откуда начало и где бесконечность в объятиях двух прилипших тел спаянных медовыми губами.
Одинокая разыгравшаяся рыбка выпрыгнула из середины застоявшейся воды, шлёпнулась в ночное зеркало и расшевелила, разбудила уснувшие звёзды. Небо, на земле вдруг ожило.
Ещё, охота было рыбке любовь людскую увидеть, что с неба позолоченного упала.
- Давай мы омут этот тоже перепрыгнем - Валя тянет Олежку к воде, она готова на рог месяца запрыгнуть, упасть в перину облаков, где очарование ночует. Ей кажется что лесная темень, от того так тепла, что она сама её согревает. Длинные волосы рассыпались по всему горящему лицу, закрыли её от мира, и она со всей силой догоняет убегающие звёзды:
- Я люблю Олежууу!..
Лес проснулся, услышал то, что никто до сих пор не знал, и тоже раскатисто прокричал, пусть все дали услышат, кого любит открытая девичья ласка, потерявшаяся среди множества столетних лесин.
Валя сжала Олежкину руку, потянула его за собой:
- Мы прыгаем! - прокричала она поляне, разбежалась, не опуская ласковую руку, и потерявшиеся в ночи леса юные тела шлёпнулись в прохладу скучающей воды.
Смех и дрожь плыли по намокшей страсти, мокрая одежда прилипла к округлённым очарованиям, прильнув, друг к другу они выползли на ковёр короткой летней темени, стали валяться в жаре ушедшего дня, скинули испортившиеся плащаницы, что бы до конца ощутить бескрайнюю святость яркого неба.
- Надо как-то просушиться, - Олег растревожено шевелил дрожащими губами, ему казалось, что мама стоит над его шалостью; он дрожал, пока зажигалка из мокрого кармана не брызнула каменой искрой, сухая трава и ветки загорелись вечной радостью.
- Ураа! - прокричали влюблённые губы, и вдруг вспомнили победный костёр весёлой детской песни.
Утопившие в омуте страх отчуждения, раздетые купальщики содрали кору из одинокого пня, ощупью подбирали ломкий хворост; на нависающем над огнём суку развесили ненужную мокрую одежду. Повеселели от теплоты пламени и пламенеющей обособленной страсти. Обнажённые фигуры переплелись, сомкнулись окутанные щиплющим дымом, глаза сомкнулись от излишества света, в закрытых веках пряталась нежность ощущений и излишество всего мира. Ладони щупали оголенную кожу и сохнущую одежду. Влюблённые кидали хворост в огонь, что бы новые чувства, не переставали греть вечный трепет небесного чуда. Недовольные ветки трещали, и мётлы пламени беспрерывно живые тени шевелили:
- Давай прыжками победим искры огня, будем через костёр прыгать - захотела Валя, - пусть тела раздетые поют, и песня ночи длится без конца.
- Скоро утро брезжить начнёт, - сказал городской мальчик, его уют природы стал утомлять, он к слабостям мышц привык, щупал высохшую мятую одежду.
Валя видела, как лесная сказка улетучивается, окружавшая темень пропадала, а ей одеваться не хотелось, и ещё: огонь скучно тлел, дым прощанием струился, сквозь листву свет утра вторгался в её мечты, она легла в шёлк травы и закрытыми глазами продолжала пропажу времени искать.