— Еда в столовке совсем паршивой стала, да и разве можно наесться половиной ложки, а? Или напиться чаем, который с проточной водой разбавлен до омерзительного состояния?
— Ты воруешь всегда почти сладкое, — напомнил тут же Сергей, указав на то, что аргумент «так себе».
— Иногда лапшу, — вяло парировала Марго. — Быстрая которая. Она сухой прикольная. Вместо чипсов.
— Иногда, — заострил её внимание Сергей, уверенно обходя словесный трёп-ловушку. Марго, поджав нижнюю губу, стушевалась и насупилась — на этот раз она замолчала надолго, и Разумовский понял: обиделась.
Но не говорить он об этом не мог, и, осознав уход за баррикады Марго, решил добить окончательно:
— Это ещё Олег не знает.
Марго остановилась, посмотрела на него, и Сергей стойко выдержал направленный взгляд. Баррикады напротив треснули. Убедился в этом Разумовский, когда девчонка вздохнула, закинула голову чуть назад и, перекатив её, вновь уставилась на него. Меж тем Сергей мысленно сам вёл внутри борьбу — с одной стороны, он понимал, почему Марго так поступала: в последние месяцы еда в столовке походила больше на спрессованный клей ПВА или заготовку папье-маше, чем на питательное нечто, да и обеды в школьной столовой полагались теперь только воспитанникам, какие в началку ходят. Но с другой… Это заработок таких же людей, которые пытаются так же выжить, и пускай Сергей не до конца разбирался в том, как всё было устроено в магазине «Перетлёнок», он полагал, что за украденное списывали с обычных продавцов.
«И чем они, собственно, провинились?..»
— Под удар попадают обычные рабочие, — решил поделиться логической цепочкой Сергей. Марго цыкнула и отвела взгляд в сторону. — Ведь с их же зарплаты снимают за твои кратковременные желания!
Марго уставилась на него исподлобья, а Сергей вдруг подловил себя на том, что звучал почти как школьные учителя или даже хуже — как директриса Л.И.
— Это их же заработок, — продолжал настаивать он.
— Тогда на, — вспылив, Марго пихнула в Сергея кирпич. — Хочешь — верни, Робин Гуд пернатый.
Сергей едва успел его подхватить, как Марго устремилась к батору на всех порах. Осмотрев огрызки на корочке, Разумовский протянул: «Ничего не поняла», оглянулся назад и поспешил нагнать подругу, да, почувствовав завывание в желудке, в котором ничего не было с утра, сам не сдержался — откусил также от корочки и вздохнул. Их разговор о воровстве повторялся постоянно весь прошедший месяц, и каждый раз он заканчивался одинаково. Впрочем, чего нельзя было отнять у Сергея — так это его настойчивости и занудства.
Потому, нагнав подругу уже у ворот, он передал ей кирпич и проговорил:
— Робин Гуд у богатых крал и бедным раздавал, а здесь получается другое: ты же у таких же крадёшь.
— Нестыковочка выходит, Холмс, — язвила Марго, а Сергей хмыкнул — серии про Шерлока Холмса они смотрели на «Пятом» утром по воскресеньям. В них ещё Ливанов по титрам играл. Марго закинула кирпич в рюкзак, вытащила из-под куртки ловким движением ещё украденного, которое разделило участь хлеба, и, закинув рюкзак на спину, продолжила:
— У продавцов и владельцев магазина есть родители, и они имеют заработную плату, так?
Сергей понял, к чему подводила подруга, но всё равно поспешил подтвердить очевидное:
— Так.
— А кто есть у баторцев? — Марго вскинула белёсые брови.
— Администрация детского дома, — важно начал Сергей, тщетно пытаясь увильнуть от очередной очевидной вещи, — хозяйственно-продовольственный блок.
— Мгм. — На вдохе подруга кивнула.
— Есть ещё вспомогательный персонал. — Сергей щёлкнул пальцами и указал одним на Марго, которая снова медленно кивнула с коротким «мгм». Разумовский вздохнул. — Еду нам выдают, а они на неё зарабатывают.
— Да. И благодаря деньгам у них есть выбор.
— Которого ты их лишаешь.
Марго вздохнула, надув губы. Сергей пояснил:
— Чем меньше зарплата, тем меньше возможностей выбора.
— А у нас его вообще нет, выходит, — огрызнулась зло Марго, и Сергей притих, позволив ей высказаться. Чем Снегирёва и воспользовалась:
— Нашу еду закупают, готовят, и она паршивая, Разум. Словно помои. Бим и то лучше ест, благодаря нашим усилиям, а он — собака. — Марго указала незанятой рукой в сторону, словно там сидела упомянутая животинка, за которой дети присматривали. Хмыкнув, Марго сделала глубокий вдох, сложила руки на груди и выдохнула:
— Потому неправильное сравнение выходит, товарищ Робин Холмс. У нас нет никого и нет возможности потому попросить нормального, а у них есть выбор. Хоть с малой зарплатой, но есть!
Сергей нахмурился, внутреннее бунтовало — что-то соглашалось, что-то нет.
— Но твои кражи… — всё-таки пошёл он на поводу у несогласной.
— Я всегда краду настолько, чтобы это было по мелочи. Хлеб дешёвый, лапша дешёвая. От десяти-тридцати рублей!
— Десять на тридцать и будет сорок, а там все сто!
Сергей хотел было продолжить элементарную арифметику, но смолчал, стоило Марго пригрозить ему пальцем.
— Всё, хватит! — теперь она точно разозлилась. Щёки едва покрылись пятнами от гнева. — Кончай мозг мне клевать! Что сделано, то сделано! — Марго подняла руки, но не сказала условной фразы, утверждённой Вместе как два месяца назад, потому Сергей выбирал — или ждать этой фразы, или продолжать «клевать» мозг. — Тем более, — всё-таки не сказала, а просто руки опустила, — я ведь с вами делюсь.
Переглянувшись, Марго ухватилась рукой за лямку, вскинула голову и окончательно поставила точку в разговоре:
— Тем более еда — базовая физиологическая потребность. Чтобы учиться и жить, нужно есть.
Снегирёва фыркнула и зашла за ворота батора, а вот Разумовский осмотрел улицу, пробежался взглядом по около-острым узорам наверху ворот и, глянув ей вслед, точку ставить не пожелал. Потому…
— Вообще, — нагнав её уже на пороге, затянул он, — никогда не поздно вернуть и раскаяться.
— Ра-зу-мов-ски-и-и-ий…
«О, ну всё, край»
—…сейчас я возьму и пошлю тебя на все четыре стороны, хочешь?
— Почему только на четыре? — парировал он с ехидцей на её злобный тон.
— Ну хочешь, на все шесть измерений, а? — сурово выдохнув, пробубнила она, но повторить тон друга не получилось.
— Ма-ло-ва-то взяла, — растянул Сергей голосом знатока. — В скандинавской миров и то десять.
Рядом раздалось фырчанье. Что ж… Если Сергей не мог отговорить Марго от краж, то довести её он вполне мог, чем, собственно, и занимался периодически последний месяц.
Оказавшись в холле батора, оба воспитанника продолжили пререкаться, постепенно отходя от миров Скандинавской мифологии к мирам Звёздных Войн, где измерений было меньше, зато систем в галактике — многим больше, а значит, и возможностей для дальнего путешествия автостопом по Галактике, какое пожелала в красках устроить Сергею Марго, больше.
Батор встречал детей пришибленной тишиной, какую воспитанники заметили уже на подходе к медицинскому блоку. Обычно баторцы избегали это крыло: близкое к кабинету директора, но более того — близкое к медицинскому — оно нагоняло ужас на многих одними словосочетаниями «проба манту» или «медицинско-психический осмотр», но у Сергея и Марго была веская причина. И имя этой причины — Олег Волков, который словил простуду и не мог выкарабкаться уже как месяц.
— Странно тихо, не находишь? — осторожно проговорил Сергей, скользя взглядом по пустому коридору.
— М? — Марго метнула к нему голову и, сообразив, также присмотрелась, после кивнула:
— И правда. Может, Олег чего знает? — Она глянула на Сергея без бывалой задоринки.
— Да, пожалуй, пойдём.
Марго направилась в крыло, где обычно была карантинная комната, сделанная из бывшей карцерной. Сергей помедлил. Он осмотрел коридор ещё раз и заметил, как с центральной лестницы сошла фигура, которая медленно покрутилась и вскоре повернулась к ним. Стоило незнакомцу приблизиться, как Сергей с удивлённым «Олег?» направился навстречу.