Взгляд цепко метнулся на учителя, после на впереди сидящих, чьи спины прикрывали Олега от обвинений во внеурочной деятельности. Перебрав пальцами карандаш, Волков начертил на последней странице треугольник почти в половину доступной площади. Параллельно основанию чуть-чуть выше от границы он провёл линию, следом внутри отделённого блока написал «дно». Раздумывая, он осмотрел класс, нашёл взглядом Сергея, двух девчонок в середине их потока и ещё одну, сидевшую ближе к дверям.
Вокруг слова «дно» появились четыре «галочки-птички» по количеству воспитанников-одногодок, относившихся к этому уровню, а стоило Олегу припомнить и восемь детишек помладше, также причисляемых к их третьему потоку, отразились в точном количестве рядышком. «Можно было и больше», — рассудил Олег, припоминая детей вокруг детского дома, но засорять более «дно» не стал.
Отмерив расстояние, Волков отделил ещё сектор выше и написал «шкеты». Внутри этого блока появилось четыре шестёрки — по количеству задир их потока. Олег покосился на них. Квартет занял задние парты напротив Волкова и играл в карты, почти не обращая внимания на учителя, рассказывающего о видах механического соединения деталей из древесных материалов и металлов.
«Шкеты» или «шестёрки» существовали в одном потоке или на несколько потоков. Они притесняли младших и подчинялись «малолеткам», ребятам от шестнадцати лет. Оценив оставшееся расстояние треугольника, Волков отделил ещё сектор, в центре которого так и написал «малолетки».
В свою очередь «малолетки» подчинялись «старшакам» — выпускникам детского дома —, над которыми стоял авторитет и лидер, чьё слово являлась законом. И звали его коротко «пахан». Подавив улыбку, Олег обозначил ещё сектора и глянул на оставшееся расстояние — как раз на ещё две небольшие, но властные формальные структуры. Отмечать их он помедлил и сначала, отступив, объединил фигурной скобкой сектора от «шкетов» до «пахана» и сделал короткую приписку за символом «братва».
Теперь дошло и до последних. С рядовыми воспитателями братва не считалась, но над ними всегда стояли начальники властных структур детского дома, а на самой вершине цепочки — директриса. Обозначив последнюю коротким «ЛИ», Олег изучил нарисованное и представил, как от самой большой на треугольнике структуры «дно» до «ЛИ» — самой маленькой в треугольнике — каждый сектор складывался в другой подобно захлопывающейся матрёшке, какую ему когда-то показывала мать. И чем больше становилась фигура, тем большей формальной и неформальной властью она обладала.
«Картина стара как мир, — подумалось Олегу словами «пахана» с улицы, где он долгое время бродяжничал. — Но кто же я?» Мысленно разложив матрёшку обратно до самых беззащитных, он мельком глянул на учителя, продолжавшего кряхтеть у доски, и осмотрел класс. Уроки технологии в новой для него школе проводились сдвоенными между классами «А» и «Б», потому в кабинете присутствовали все воспитанники-одногодки их потока. Сергей сидел в противоположном углу класса и что-то отстранённо чёркал в тетрадке, зашуганные девчонки ближе к середине держались вместе, а ещё одна — как и всегда — выбрала парту у выхода из класса. Чтобы сбежать. «Шестёрки» их потока уже совершенно не обращали внимания на учителя, продолжая «рубиться» в карты.
Скользнув по кучерявой макушке взглядом, Волков на вдохе посмотрел на учителя, следом в тетрадь и, изучив уровни «иерархии», в стороне от треугольника несколько раз перечеркнул палочки. Сиротливый крестик остался один на один с массивной фигурой, и, разглядывая их соотношение, Олег скривил губы.
«Надолго ли?» — подумав, Волков оставил тревожные мысли, перекинул листы обратно к исписанной коряво теме урока и всё же вернулся вниманием к записанному на доске. Не особо старательно он вывел под темой краткое содержание, затем на боковой стороне, какую придерживал высокий стул с ведром воды для тряпки, обнаружил и домашнее задание. Не потрудившись занести его в дневник, Олег ручкой обозначил его на полях и отвлёкся, услышав рядом шорохи.
Он скосил взгляд на соседнюю парту. «Шестёрки» оживились. Их лидер — кучерявый Васюткин, виденный ещё в первый день в коридоре — указывал на другую воспитанницу, сидевшую ближе к выходу. Олег мысленно хмыкнул и покосился на учителя, который заполнял журнал, покрывая его очевидно тихими скверными. Волков выпрямился, оценил обстановку и кивнул — не решатся. Слишком далеко, да и властная фигура в классе…
Или не совсем.
За скрипнувшей дверью в кабинете показалась завуч, на чьё появление все ученики поднялись, кроме самих «шестёрок».
— Михаил Петрович, на минуту позвольте вас, — проговорила Иоганна Григорьевна.
Класс притих, многие метнули взгляды на престарелого технолога-трудовика, а Олег цепко изучил «шестёрок». Последние также замерли, подобно грызунам, и выжидали, вытягивая шеи и стараясь не упустить дальнейшего, от чего зависел исход задуманной травли.
— Да-да, Иоганна Григорьевна, счас, — пробормотал учитель, осмотрел журнал и, прикрыв его, поднялся.
С повторно скрипнувшей дверью исчезла властная фигура в лице Михаила Петровича, и класс на пару секунд окончательно пришибленно затих. Затем… Игра началась.
Олег прикинул: по часам оставалось несколько минут до звонка. Васюткин и трое других стали подбирать карты, как и девчонка из класса «А» собирать вещи. Постепенно класс привычно пока тихо зашуршал и зашептался сборами и обсуждениями. А сложившие свои скромные пожитки «шестёрки» начали подбираться к жертве травли. Воспитанница их заметила и метнула взгляд на двери, за которыми очевидно могли стоять учителя.
Волков бегло осмотрел класс, учеников, не замечавших намеренно происходящего, и словил на себе испуганный и загнанный взгляд Сергея, когда он приподнялся вместе с воспитанницей и закинул на плечо лямку рюкзака. Сергей, как и другие, привычно отвернулся, а вот Олег продолжил цепко наблюдать за происходящим.
Воспитанницу обступили четверо. Существующий гул притих, и в его тишине раздалось чёткое:
— Некуда бежать, сечёшь?
Девчонка не ответила, лишь скривилась и отступила ещё ближе к дверям, но тут её схватили за плечи и выкинули вперёд в пространство перед доской. Выровнявшись, она развернулась и с опаской покосилась на ту часть пола, которую через окна заливал свет. Олег продолжал наблюдать.
— Снегири любят свет, не так ли? — паясничал Васюткин. Трое отступили от него и наступали на девчонку, которая, снова оглянувшись на светлое пространство, вздёрнула голову и огрызнулась:
— Как и любые птицы. Я тебе что, справочная? Или учебник биологии? — Она хмыкнула, делая ещё шаг и поглядывая на тех, кто зашёл с боков. — Сожалею, Васюткин. — «Снегирь» посмотрела на него прямо. — Справочники ещё не разговаривают, их читать надо. А это слишком сложная для тебя задача.
Кто-то в классе присвистнул, вроде из детей — тех, кто из семей. Шестёрки остановились, а Олег нахмурился, не понимая, для чего девчонку намеренно выгоняли на свет. Волков, оценивая, прикинул: если он свистнет, то сможет создать манёвр для прорыва. Он посмотрел на девчонку, тут его взгляд пересёкся с её сизым, и она обратила внимание на Васюткина снова.
— Биология-шмология, — потянул Васюткин.
— Вот видишь, — она сделала шаг ближе к доске, и Олег всё понял. Поддавшись интуиции, он медленно стал пробираться к дверям, — даже предмет не можешь прочитать!
Провокация запестрела алым. Класс зашептался. Лицо главаря «шкетов» покрылось багровыми пятнами.
— Гоните её! — свистнул он.
Но было поздно: девчонка метнулась к доске. Сдёрнув ведро, она швырнула его в обидчиков — ударившись, воду вылило не только на них, но и на тех, кто сидел за первыми партами. Послышался крик тех, кого также задело. Олег улыбнулся, осматриваясь, и удивился — девчонка не дала им опомниться, и как только «шестёрки» более-менее очухались, кинула в них до прочего стул. Те бросились в стороны.
Гвалт металла смешался с раздавшимся звонком. Олег зажмурился от шума, а, опомнившись, увидел, как «снегирь» воспользовалась образовавшимся зазором и сбежала. Оставшиеся позади «шестёрки» оказались напрочь в мутной меловой воде, пахнущей соответственно, а снаружи на скверные проклятья расщедрился Михаил Петрович. Завучу Иоганне Григорьевне оставалось отреагировать коротким и осуждающим обозначением имени-отчества трудовика-технолога, а останавливать ребёнка никто не стал — девчонка уже скрылась.