Технология была последним уроком по вторникам, но время пребывания в школе растянулось на выяснение всех обстоятельств. Олег воспользовался начавшейся выволочкой «шестёрок» и улизнул, мысленно делая засечку предусмотреть в иллюстрированной иерархии место для учителей школы. Только скорее за её пределами, быть может, положения, схожего с Волковым, но наделённое властными полномочиями.
Олега терзало предположение, потому, подгоняемый азартом, он спустился в раздевалки, где неспешно надел курточку, сменил обувь, а уж потом принялся искать или опровержение, или подтверждение своей догадке. Среди висевших ближе к дверям вещей ему особенно бросились в глаза несколько сиротливо висевших мешков для сменной обуви, только трое из них обладали серым цветом, какой совпадал с тем, в каком выдавали мешки в детдоме и лишь единственный содержал бирку с женским именем «Маргарита Снегирёва. 6 «А». Причём в таком шрифте, в каком подписывала все их вещи Ольга Петровна. Закинув её на плечо к своей, Олег кивнул: не только догадка оправдалась, но и стало понятным короткое «снегирь».
Уже на улице он осмотрелся, пошёл вдоль высокого чёрного забора и остановился у начала сквозного строительного пролёта, который огибал здание кухни и столовой, у какого часто останавливались пузатые грузовики, и уводил на закрытый задний двор школы. Решётки забора там были погнуты, что делало его более чем открытым. Волков стал выжидать, и ждал он недолго.
Стоило «шестёркам», ругаясь жаргонно, пройти мимо и свернуть с улицы, как ещё через примерно минут десять донеслась поступь приближающихся шагов. Из строительного пролёта выскочила дебоширка, да так и замерла, почуяв присутствие другого. Крутанувшись, Маргарита уставилась на Олега. Он проявил к ней схожее внимание и вскоре постановил — от краснопёрого вестника зимы девчонке разве что раскрасневшиеся из-за мороза щёки и достались. В остальном она была белой, как надетая на её голове шапка или как снег, каким полнились улицы.
— Чего надо? — выпалила, наконец, Снегирёва, складывая руки в карманах.
— Замёрзнешь, — коротко парировал Олег и, сдёрнув с плеча её сменку, протянул девчонке.
На серый мешок она так и уставилась, широко распахнув глаза. Моргнув несколько раз, Маргарита вдруг сильно нахмурилась, посмотрела на свои ноги, на которых были надеты босоножки, и как-то отстранённо-нелепо протянула:
— А я-то думала, почему так холодно.
Олег хмыкнул и опустил руку, когда Марго забрала мешок. Держась на безопасном расстоянии и так, чтобы в любой момент сбежать, воспитанница переобулась, осмотрелась и внимательно изучила Олега. Волков ей не мешал, только разве что уделял схожий интерес. А девчонка, видно, приценивалась, решая, доверять или нет — такое было совершенно привычным на улицах, и вряд ли модель менялась и в иерархичном детском доме.
Стоило ей расправиться с обувью и зафиксировать сменку поверх рюкзака, Маргарита поднялась и вдруг протянула раскрытую руку.
— Меня Марго звать, — представилась она. — Полным Маргарита Снегирёва, — плечики приподнялись, и Марго продолжила почти что грозно:
— Но если будешь Маргаритой или Ритой звать, меж глаз так и получишь.
— Да и не собирался, — улыбнувшись, Олег отошёл от стены и, сняв перчатку с руки, пожал такую же голую, но холодную ладонь. Марго зацепило движение, да и рукопожатие у неё вышло слабым, а Олег, наконец, представился:
— Олег Волков.
— Знаю. — Сизый взгляд метнулся на него.
Оба воспитанника опустили руки. Свои Марго тут же спрятала в карманах, а Олег вернул на ладонь перчатку.
— Знаешь?
— Угу, — коротко просипела Марго. — Новеньких всегда видно — они не сразу понимают, кем быть в баторе.
Марго кивнула в сторону улицы, Олег принял невысказанное предложение начать путь до детского дома, и меж тем нахмурился. Слово «батор» за всё время он слышал несколько раз от воспитанников, но ещё не до конца разобрался, какой за ним был смысл.
— Батор смутило?
Волков, вскинув брови, посмотрел на улыбнувшуюся Марго.
— Бывает, — продолжила она. — Меня первые месяцы тоже смущало. — Вдохнув, Марго отвернулась и почти важно, как технолог-трудовик пояснила:
— Батором мы детдом зовём.
— А. — Олег помрачнел сильней. — Почему?
Оба переглянулись, и с широкой улыбкой Снегирёва пояснила и это:
— Потому что от слова инкубатор. Почему и как появилось — не спрашивай. Но оно было до меня и будет после нас, понимаешь? — Марго помедлила. — Ба-а-атор!
— В принципе, — протянул Олег, ощущая, как в сознании ме-е-едленно скреплялись концы логики друг с другом. Не то, чтобы он был знатоком инкубаторов, но кое-какое представление имел, в частности о том, что устройство использовалось для тепличного и скорого взращивания птенцов. Поймав на себе цепкий взгляд, он закончил начатое:
— Согласен.
Марго это устроило, и она отвернула голову. Некоторое время они шли в тишине, только под ногами слышался хруст неубранного снега, да ревели проезжающие машины. Олег осматривался, припоминая уже заученную и протоптанную дорогу до дет… батора. Выпавший вчера ночью снег примял засохшую грязь, а на деревьях создал искрящиеся снежные сосульки. Задержав взгляд на последних, Волков опасливо покосился на крыши домов, где его уже ответным вниманием наградили сосули во много раз побольше. Оценив расстояние, Олег хмыкнул — не зацепит.
— Та-а-ак, кем ты хочешь быть? — вдруг спросила Марго.
— А есть выбор? — парировал Олег.
Оба повернули друг к другу головы, осмотрели друг дружку, и Марго просипела:
— Вопросом на вопрос не отвечают, — фыркнув, она отвернулась.
Олег призадумался, продолжив осматривать улочку. Впереди уже виднелась крытая автобусная остановка, вокруг которой и внутри шумели дети — многие из них уезжали по семьям или направлялись друг к другу в гости. А стоявшие между них взрослые, многие из которых косились на шумную ребятню, добавляли комичности ситуации. Путь детей из батора лежал дальше, потому, миновав автобусную остановку, они продолжили идти, только Олег вдруг предложил:
— Я отвечу на твой вопрос, ты ответишь на мой, идёт?
Марго, очнувшись от собственных мыслей, кивнула с коротким:
— Идёт. — И, вдохнув, повторила:
— Так кем ты будешь?
— А я и не знаю, кем быть.
Марго замерла. Прошедший дальше Олег остановился и обернулся на неё. Девчонка фыркнула, втянула голову в плечи и, нагнав его, буркнула:
— Это не ответ.
— Так поясни, тогда я смогу сказать больше.
— Ла-а-адно.
Набрав побольше воздуха, Марго отстранённо и прежним важным голосом затянула:
— В баторе всё просто: либо ты с кулаками, либо ты под кулаками.
— Но ты ведь бегаешь.
— Ш-ш-ш, — зашипела на него Марго. — Не мешай, — фраза прозвучала почти обиженно, да Олегу в бок прилетел тычок локтем. — Так вот. С кулаками — это наша братва. Вечно считают, кто кому и сколько жить. — Она фыркнула, а Олег воспользовался опустившейся тишиной:
— Считают, что им все должны и обязаны.
— Факт.
Марго выдохнула, потёрла пальцем нос, шмыгнула им и вернулась к рассказу, пряча руку обратно в карман:
— А есть те, кто под кулаками. И здесь дно делится на несколько категорий: либо ты бегаешь, либо ты обладаешь знаниями, какие полезны братве, либо терпишь. — Марго вдруг вышла вперёд и, повернувшись, окинула взглядом Олега. — Так кем ты будешь?
— Никем.
Оба резко остановились друг напротив друга. Марго нахмурилась — белые брови сдвинулись, округлое лицо наполнилось морщинками, а ноздри почти «птичьего» носа раздулись от частого дыхания. Олег принял игру в гляделки, только более спокойно, но когда ноги закололо холодом, он всё же пояснил: