Это была новость, но, в принципе, все было логично. Будучи вольнонаемной, гражданской и довольно далекой от верхушки проекта, ей никто ничего не сообщал. — Где?
— Понятия не имею. Они не ставят меня в известность о такого рода вещах.
— Так что же нам делать?
— Хотите моего совета? Я бы сказал, закрыть лавочку, выключить свет, пойти пострелять, и, может быть, я приглашу вас на ужин.
Поморгав, она переспросила, — Что?
— Стреляем. Вы, я. Потом ужинаем. Потом, может, по пиву. Да ладно вам, это же Рождество. Забудьте вы об этих обезьянах. Пускай пару дней потерпят. — Увидав ее неверящий взгляд, он добавил, — Вам нужно было мнение начальства, ну так вот вам оно. Всему свое время. Вы знаете, как это сложно, изменить уже отданные приказы?
— Нет.
— Очень. Мало того, что вас ждет двойная проверка, к тому же придется постараться вылизать начисто волосатую задницу командующего базой. А это, на данный момент, будет генерал Коулман, и я не собираюсь срывать его с рождественского приема или раздражать его жену, лишь из-за того, что какой-то там шимпанзе свихнулся. Мне придется убить на это часы, может быть — дни. И затем, десять к одному, все это окончится большим пшиком, и я заполучу себе на задницу лососинный удел. — Увидав озадаченное выражение ее лица, он вздохнул, — Потрачу день, может два, на то чтобы, надрываясь, плыть против течения, и все это лишь для того, чтобы надорваться, порвать себе пупок и сдохнуть. Извините, это не мой стиль жизни.
И это был не тот ответ, что она ожидала. — Ну, да, конечно, мне очень жаль и все такое. Какая я глупая, думать, что помощник директора, знаете ли, может заинтересоваться…
— Эй, эй, — он поднял руки вверх, — Секундочку, леди, как насчет того, чтоб вернуться на грешную землю…
— Нечего меня перебивать! У меня нет власти, чтобы сделать то, что должно, так что не могли бы вы… — она неожиданно оборвала фразу. — О, нет, только не снова, — и она торопливо принялась вылезать из-за своего рабочего места.
— Что такое?
Но она уже двигалась к двери. — Шимпы, шимпанзе, вы что, не слышите их? — Рывком она распахнула дверь и какофония воплей и визга ударила по ушам. И она сорвалась с места. — Быстрей, бежим!
Казалось, они бегут по ущелью, в котором бьется эхо воплей, отражаясь там и сям, посылая мурашки по коже, вселяя дрожь. — Господи. — Она сложилась пополам, пытаясь вбить код, ругнувшись, когда пальцы ее соскользнули. — Быстрее, внутрь, быстрее…-
Пауэрс уже был рядом. — Не так, — выдохнул он, отпихнув ее, — Командирский пароль. — он вбил код, и стоило двери зашипеть, схватился за край обеими руками, заставляя гидравлику испустить протестующий скрип. — Давайте, я прямо за вами. Вперед!
Она протиснулась сквозь щель, и вскоре уже была на месте. Затем она чуть не отлетела вбок, заскользив, когда Пауэрс налетел на нее. Сила удара выбила воздух из ее груди, и она едва не упала, но он успел ее ухватить, рывком поднял, и прижал к груди.
И они просто застыли там, молча. Потеряв дар речи.
На пути к Каньону Смерти
24 декабря 2438 года
12:30
Аманда засекла падальщиков первой, большое, черное, воронкообразное облако, нарезающее круги к юго-западу. Особо о нем она не думала, много чего умирает в лесу, что с того? Но когда она начала подъем на хребет, обегающий озеро Фелпс и выводящий к Каньону Смерти, то осознала тот факт, что падальщики близко, чуть ли не у нее над головой. И вновь, это мог быть лишь обман зрения. Сложно судить о дистанции в таких условиях. Но когда она почуяла запах крови, то осознала, что что-то сильно, очень не так.
Она была слишком возбуждена, чтобы спать. Чувство, напоминавшее ей о пегом жеребчике, бывшем у нее примерно лет этак в десять — одиннадцать. Рекс, так его звали. Каждый раз, стоило ему увидать родную конюшню, он переходил на галоп, как бы ни дергала она за поводья. И сейчас, как и Рекс, она рвалась к кормушке. Плохая тактика, так и есть. Книга гласила — сохраняй темп, и ты даже сможешь отдохнуть. Но она — не могла.
Первый отрезок вдоль ручья Коттонвуд шел прямо к югу и был прост и легок — широкая лощина. Смерзшаяся прерия и луг, и слава те господи, никакого снега. Но и никаких людей. Ничего — и это было странно. Она вскинула свой учебный лазер, неся его как настоящее оружие — лямка вокруг шеи, приклад, прижатый к боку, палец на предохранителе. Она не могла никого им убить, но засечь метку в семиста тридцати метрах могла, в одиннадцати сотнях, если повезет. Но увы, ни Хакетта, ни Джеймс. (К черту Кинкейда, пускай выигрывает, если так хочется Она просто будет так близко от его задницы, что он подумает, что она там вытатуирована) Странно.