Трап корабля был опущен. Внизу стоял, дожидаясь «Мечтателей» — совсем как Мико ждал Версио и Хаска на станции «Теллик-4», — пожилой чадра-фэн с серой шерсткой. Ростом он был не больше метра, с огромными ушами и курносым лицом, похожим на мордочку летучей мыши. Чадра-фэн заморгал черными глазами, недоуменно уставившись на шагавшую последней Сейн — самую маленькую из всех пятерых, за исключением его самого.
— Пиикоу! — крикнула тви’лека. — Надо снять ошейник!
— О небо, — сказал Пиикоу, нервно дернув ушами. — У нас нет... хм... погодите-ка. — Он поднырнул и исчез из поля зрения. Трап зазвенел под ногами партизан, которые начали подниматься в корабль.
Вокруг предплечья Сейн сомкнулась сильная рука, подняв девушку в воздух и развернув. Это был молодой парень.
— Не ты, — сказал он. — Мы попробуем снять ошейник, но на этом все. Дальше ты сама по себе.
Сейн вытаращилась на него с ужасом, который был не совсем притворным. Всегда имея про запас резервные планы, она продумала пару вариантов действий, но они сделались бесполезными после обрушения коридора. Если «Мечтатели» откажутся взять ее с собой, вся схема развалится. Со станции, конечно, она выберется; Империя выручит ее. Но слишком многое выплывет наружу, и «Мечтатели» будут знать ее в лицо. Операция будет сорвана. Сейн выйдет из игры — а такая перспектива ей казалась немыслимой.
— Пожалуйста, нет! — с отчаянием взмолилась она. — Я теперь в ловушке. Они подумают, что я вам помогла!
— А вот нечего было лезть не в свое дело. — Парень был неумолим, но по трапу уже спускалась тви’лека, неся небольшой инструмент.
— Она полетит с нами, — отрывисто бросила партизанка.
— Но...
— Моя операция, мои правила. — Прекрасная бирюзовая женщина наклонилась и посмотрела Сейн в глаза. — Какого типа этот ошейник?
— Подрывной, — ответила Сейн. — Сработает, если я покину станцию или если его неправильно разомкнуть.
Вы... вы можете его снять? — Решив, что Сейн будет носить ошейник, они пошли на риск, но рабыня без такого «украшения» выглядела бы слишком подозрительно. Можно было не сомневаться, что партизаны, которым постоянно приходилось импровизировать, разберутся и с ошейником. А если нет, Сейн носила при себе ключ. В крайнем случае скажет, что украла его, но не знает, как пользоваться.
— О нет, нельзя этого делать! — сказал парень. — Дейна, ты нас всех убьешь!
— Нет-нет, — скрипуче прочирикал чадра-фэн. — Не так. Это только отсрочит взрыв, но не предотвратит его, так что нужно действовать быстро!
— Поняла, — сказала Дейна. Она приставила устройство к запирающему механизму. Прибор загудел и зажужжал. Раздался тихий щелчок, и замок открылся.
В мгновение ока тви’лека схватила воротник, бросилась к двери, открыла ее и швырнула ношу в коридор. С таким же проворством она закрыла дверь, развернулась и помчалась обратно.
— Нейдрин, увози нас отсюда!
Трап начал подниматься. Сейн взбежала наверх, выбросив теперь уже ненужный ключ. Лишь только люк захлопнулся, она плюхнулась в кресло и пристегнула ремни. Пятый член экипажа, высокая женщина с темно-рыжими волосами, нажимала на кнопки. Рядом с ней на сиденье, явно не рассчитанном на чадра-фэнов, сидел, болтая ногами, Пиикоу. В руках он держал какое-то устройство.
— До выключения поля три, две... — считал он.
Корабль поднялся и завис.
— Одна!
Дымка, заслонявшая проем, исчезла. С неожиданной прытью звездолет вылетел в космическую черноту, усеянную звездами.
Позади, в коридоре, прогремел взрыв, и кабину залило ярким светом, хлынувшим из порталов. Корабль вздрогнул, но остался на курсе. Миг спустя крошечные точки звезд превратились в белые полосы, и партизаны вместе с новой союзницей прыгнули в гиперпространство.
Весь экипаж издал коллективный вздох облегчения.
Затем Дейна заговорила:
— Кейв, ты еще новичок, поэтому на первый раз прощаю. — Молодой партизан стушевался, бросил взгляд на Сейн и открыл рот, чтобы возразить. Дейна не дала ему этого сделать:
— Никогда и ни при каких условиях не перечь командиру во время операции. Что бы ни случилось. Скажут тебе стрелять — стреляй. Скажут умереть — умри. А если скажут взять с собой рабыню, которая, как могла, сражалась на твоей стороне, то знаешь что? Ты берешь ее с собой. Ты меня понял?
— Но взрыв...
— Ты. Меня. Понял?
Сейн была вынуждена признать, что напрасно считала всех женщин-тви’леков тихими и добросердечными. Эта особа, распекающая пристыженного парня, в данный образ никак не вписывалась. Это была богиня праведного гнева, неистовая и в то же время совершенно хладнокровная, и подергивание ее длинных грациозных лекку, свисавших на плечи, скорее пугало, чем радовало глаз.