— Я хочу что-нибудь сделать, — говорил женский голос, — прежде чем они придут за нами.
— Тут ничего не поделаешь, — ответил молодой салластанин.
— Врешь, — сказала женщина.
Голоса затихли вдали. Тара закрыла глаза и попыталась не прислушиваться к боли, пульсировавшей с ударами сердца.
Когда здание содрогнулось, она очнулась ото сна, в котором ей виделось, что она лежит на земле, а по ней стреляет снайпер. Девушка и прежде видела землетрясения, когда дрожь проходила по пещере, и это было еще небольшим, но она рывком села, схватилась за край койки и сосредоточилась, словно эта дрожь возвестила о конце цивилизации.
Медики в коридоре снова разговаривали.
— Ты знаешь Корджентейн? — спросила женщина.
— Да, — подтвердил салластанин.
— Хватит с нас всего этого, — продолжила женщина. — Мы не станем сидеть молча. Передай ей сообщение. Скажи, что клиника открыта для всех, кто…
Тара пошатнулась, коснувшись ногами пола, и схватилась за кровать, чтобы не упасть. Она заставила себя выйти в коридор, одной рукой сняла бластер с пояса и приложила холодный металл к плечу и груди. У нее не отобрали оружия. Никто не осмелился забрать оружие у штурмовика.
Из-за голубовато-белого света металлический коридор казался голограммой. Собеседники — женщина и салластанин — стояли в дальнем его конце. Тара облизнула пересохшие губы и подняла оружие.
— Мне плевать, что здесь происходит, — сказала она.
Медики обернулись к ней. На их лицах застыл ужас.
Тара пыталась говорить как можно более властно — полуголая, одурманенная, почти не помнившая себя.
— Пока это место под моей защитой, — сказала она, — оно принадлежит Империи.
Глава 36
ПЛАНЕТА САЛЛАСТ
Третий день осады Иньюсу-Тор
Головня взглянула на увеличенное лицо капитана Имперской армии — молодой, темноволосый, синеглазый, с мягкими чертами лица — и нажала спусковой крючок снайперской винтовки. Оружие передало данные на дисплей ее маски, и на вид горы наложилось изображение охваченной пламенем головы капитана. Когда последовал ответный огонь, она уже спрыгнула с камня и укрылась в другом месте.
Головня представила себе список преступлений капитана — коррупция, наркомания, изнасилования, работорговля. Обычное дело среди имперского командования. Так что весьма вероятно, что и он тоже этим грешил.
Она скучала по охоте за головами, но работать в одиночку в тылу у врага, уничтожая противника одного за другим, было почти так же приятно.
Бывшая охотница втиснулась в узкую расщелину, подтянув колени к подбородку, выжидая, пока преследователи пройдут мимо, и тут на фоне ветра и отдаленных плазменных импульсов послышался пронзительный гул. Рискуя подставиться, она приподнялась и огляделась по сторонам в поисках источника звука: вниз по склону летел мотоспидер.
Моргнув, она увеличила изображение на дисплее своей маски, скомпенсировала скорость и попыталась взять машину на прицел. Узнав пилота, Головня выругалась про себя и открыла канал связи.
— Сержант, — сказала она, — есть разговор.
Женщина уперлась спиной в край расщелины, ботинками — в скалу и направила винтовку на мотоспидер, пытаясь удержать его в прицеле. Она сможет попасть, пусть это и будет трудно.
Сквозь треск статики послышался голос Намира.
— Мы тут вроде как заняты, — сказал он. — Развлекаешься?
— Да, — ответила Головня. — Ты упустил Челис.
— Что?
Прицелившись вслед мотоспидеру, она зафиксировала винтовку. Корпускулярные разряды летят быстро, но спидеры тоже. Необходимо вести цель.
— Она ушла, — пояснила Головня. — У нее полное боевое снаряжение и мотоспидер. Не знаю, как ей удалось прорваться через вражеские передовые линии.
— Тебе-то удалось, — сказал Намир.
«Справедливо», — подумала Головня.
— Видимо, направляется в город.
Она держала винтовку в прежнем положении и смотрела на спидер. Если она прицелилась точно, то до выстрела четыре секунды.
— Живой или мертвой? — спросила она.
Три. Два. Палец начал нажимать спусковой крючок.
Намир ничего не ответил. Сержант ей нравился, но ждать дольше она не могла.
Один.
Она нажала на спуск, ощутила, как винтовка зажужжала, увидела, как засветилось дуло.
Намир тихо выругался.
— Оставь ее, — сказал он. — У тебя хватает других целей, а нашего плана она не знает.