И Милосердный Господь исполнил мое сердечное желание. Я в очередной раз приехал в Зауралье и впервые в своей жизни посетил село Батурино. Сидя в "тойоте" рядом с Константином Молочным, я, волнуясь, вглядывался в окружающие нас, мелькающие за окнами автомобиля, весенние пейзажи. Я сидел и думал: «Все это, окружающее нас, мог видеть и Андрей Капустин. Конечно же мог!»
Дорога дальняя заканчивалась. Мы ехали по трассе, приближались к Батурино. Весенний день склонялся к закату. Засинело. Начал сгущаться сумрак. Неожиданно из серых низких туч посыпался снежок, полетел, застилая белой пеленой округу, укрывая снежным ковром землю, кое-где очистившуюся от снега. Календарь показывал 6-ое апреля 2014 года от Рождества Христова. 120 лет назад, в граде Иерусалиме, завершая свой земной путь, отходил к Господу усердный работник на ниве Божией – архимандрит Антонин (Капустин).
Он лежал на постели и страдал от разлития желчи, Первый приступ болезни отец Антонин ощутил 29-го января 1894 года, когда сослужил Патриарху Герасиму. Святейший приехал в Яффу, чтобы освятить новопостроенный храм во имя Апостола Петра и праведной Тавифы. Отец Антонин крепился, перемогался, старался не думать о болезни. 16-го февраля он побывал в гостях у Патриарха Герасима на даче, посетил устроенную там обсерваторию. 8-го марта он поработал еще с бумагами в канцелярии. Нo болезнь, посещение Божие, быстро и угрожающе развивалась. Отец Антонин ощутил отвращение к земной пище. Он не хотел вкушать привычную еду. Врач настоятельно советовал ему принимать лекарства. Но батюшка понял, что приближается его смертный час, и отказался от лекарственных снадобий, предал себя на волю Божию. «Господи, на Тебя уповаю, да не постыжусь во век!»
Понимая, что он уже не встанет со своего смертного одра, отец Антонин пригласил к себе своего духовника, настоятеля Лавры преподобного Саввы Освященного, иеромонаха Анфима. Отец Антонин покаянно исповедовался, очищая свою душу от малейшего греха, совершенного ведомо или неведомо, получил прощение и трепетно, благоговейно причастился Тела и Крови Христовых – во оставление грехов и в жизнь вечную.
Отец Анфим, пожелав причастнику духовной радости и Царства Небесного, простился с ним и вышел из кельи. Отец Антонин остался лежать на кровати, ощущая благодать, покой и радость от принятых им Святых Даров. Осенив себя крестным знамением, он молитвенно вздохнул: «Слава Богу за все!» Приближался великий, неотвратимый и страшный час – разлучение бессмертной души с тленным телом. Путь через мытарства на сретение со Христом, Господом нашим, ради Которого он оставил свои земные привязанности и выбрал монашескую стезю.
Да, монашеский путь к Богу. Труден он, полон искушений от лукавого, духовной войны. И, прежде всего, против себя, против своих страстей. Увидеть свои немощи, слабости, постараться, с помощью Божией, преодолеть их, наполнить душу добродетелями – любовью к Богу и ближним, милосердием, неосуждением, нестяжательностью…
Отец Антонин вздохнул, закрыл глаза, вспомнил себя – маленький мальчик с златовидными кудряшками радостно кричит: «Маменька приехала, пряничка превезла!» – вот оно, искреннее счастье, детская радость, вспомнил родные просторы, сельские избы села Батурино, свой дом, батюшку дорогого – отца Иоанна, простого, сельского пастыря, крепкого верой и любовью к ближним, вспомнил матушку родимую Марию – любвеобильную, заботливую, наставницу благочестивой жизни. До ныне у него сохраняется прядь ее седых волос, как память о родимой. Братья и сестры, дядья, тети. Живые и уже почившие, подобно Епископу Екатеринбургскому Ионе, проживавшему на покое в Далматовском монастыре.
Россия, родина любимая! Для нее он старался, трудился, радел о ее славе. Царь Александр Третий, супруга Александра Второго Царица Мария Александровна, святой жизни человек, которую он почитал, Великая Княгиня Елизавета Федоровна, Великий Князь Сергей Александрович Романов – люди чистейшей души и благородства. Да. Все, все это стало уже для него прошлым, ушло в былое. Вечность глядит ему в глаза. Нагим приходит человек в этот мир и ничего материального не унесет с собой в мир иной. Только духовное, Христарадное, благое.
«Да, да, – думает отец Антонин, – завтра, завтра надобно пригласить свидетелей и высказать им свои последние пожелания… завтра…» Он закрывает глаза. Две слезинки медленно выкатываются у него из-под закрытых век, сбегают по щекам, запутываются в волнистой бороде…