Евпатий Коловрат, конечно же, не мог не обратить внимание на то, что воины в этом тридевятом государстве – вовсе никакие не воины, а воительницы. Их странная одежда – такая же, как и у сопровождающих его девиц – уже не казалась ему до крайности срамной. Воевода дивился на рослых и плечистых поляниц-богатырок, что в большом числе заполняли внутренний двор с фонтаном. Было видно, что эти воительницы, на которых приходилось смотреть снизу вверх, являются родней тем миловидным смуглянкам, которые встречали рязанскую делегацию. И в то же время, глядя на их длинные мускулистые руки и закинутые за спину прямые мечи, воеводе сразу верилось в рассказы о татаровьях, вместе с конями разрубленных одним богатырским ударом. Сразу было ясно – эти могут! Евпатий Коловрат – сам большой специалист в вопросах рубки врагов что мечом, что топором, и лично наблюдал то, что осталось от врагов после их удалой атаки, будучи весьма впечатлен результатами.
Были на той площади и другие девицы – худые как дочери Кощея, в маленьких круглых шапочках, вроде иудейских, прикрывающих их бритые наголо головы. Вооружены эти ожившие скелеты были короткими мечами. Опытный взгляд воеводы быстро определил, что, скорее, это знак статуса*, чем настоящее боевое оружие, а врага эти девицы разят как-то по-другому, например, при помощи смертоносных заклинаний – на такую мысль наводили их хмурые лица и тяжелые взгляды, которые они бросали на проходящих мимо делегатов. Мол, что вы за люди такие, и чего от вас ждать?
Были там также девицы, выглядевшие почти обыкновенно, но только дерзкое выражение на их лицах, чуть изогнутые клинки на поясе и специфические мозоли на руках (образующиеся от длительного обращения с мечом и луком), говорили о том, что они тоже относятся к воинскому сословию и задирать их весьма опасно. Быть может, у них и нет столько силы, сколько у длинноруких великанш, но зато они крайне храбры, ловки, и в силу этого опасны как ядовитые болотные гадюки, которые тоже не впечатляют своими статями, но зато способны убить любого за считанное число ударов сердца. Как понял Евпатий, как раз эти «обыкновенные» девицы и составляли тут у князя Серегина нечто вроде старшей дружины, хотя и не чванятся при этом перед остальными.
Несмотря на то, что воинство князя Серегина состояло почти из одних женщин, к тому же одетых весьма легкомысленно **, выглядело оно весьма грозно. С толпой мирных поселянок или горожанок этих дев мог перепутать только тот, кто вообще ничего не понимал в воинском деле. Тем более что Евпатий Коловрат имел честь наблюдать тех же воительниц в полной боевой экипировке и зимнем обмундировании, и не мог не признать, что и так – в кольчугах, полушубках, теплых штанах и сапогах – они смотрятся не менее грозно, ловко и грациозно, чем в легких летних нарядах.
Примечание авторов:
* в феодальном обществе открытое ношение на поясе холодного оружия, кинжала или меча означает принадлежность к воинскому сословию.
** простые светло-зеленые шорты до середины бедра и жилеты без рукавов, открывающие руки до самых плеч – тропическая повседневная форма для ношения вне службы в мире Содома. Когда Единство получило трофеи от разгрома аварского каганата, Серегин решил, что находящиеся на отдыхе воительницы имеют право одеваться красиво, стильно и удобно.
Кстати, не только воевода и его спутники оценивали амазонок и прочих воительниц, но и амазонки тоже оценили их самих, признав дюжих рязанцев годными и для любовных утех, и для продолжения рода. Впрочем, это их личное амазонское дело, которое они никогда не выставляют напоказ, в отличие от своего тела. При этом «волчицы» отнеслись к воеводе и его помощникам почти равнодушно, ибо женская составляющая их личностей до конца еще не проснулась, а бойцовые и прочие лилитки, воспринявшие современный нам русский культурный код в более полном объеме, больше тяготели к мужчинами, не имеющим столь гипертрофированных признаков мужественности, какими отличались перекачанные до безобразия воины тринадцатого века. С мускулами у бойцовых лилиток и у самих все было в полном порядке. Этим их вряд ли удалось бы впечатлить. Им хотелось видеть в мужчинах ловкость, грацию и точность в движениях, сопряженные с силой; а также ум, участие и понимание – то есть, все то, чего им самим досталось от рождения в недостаточном количестве. Впрочем, если Евпатий Коловрат и его спутники вечером попадут на танцульки, возобновленные в заброшенном городе после ухода войска на зимние квартиры из мира Славян, то там и будет видно, кто их будет ангажировать и с какой настойчивостью. Но это будет потом, а пока стороны только составили друг о друге первое, в общем благоприятное, впечатление.