Моя встреча с отцом Ипполитом
Генеральный директор телеканала «Спас», телеведущий Борис Корчевников
Святость, видимо, правда похожа на свечку. И по горению остальных свечей узнаешь огонь той свечи, от которой они зажглись. Так я узнал отца Ипполита. Увидел в тех, кто знал его близко. И сделал поразительное открытие: отблески Фаворского света долго остаются на лицах, всю жизнь, если люди хранят память о том угоднике Божием, который излил на них этот свет.
Таковы герои нашей книги, духовные чада старца, — они преображенные.
Почти все, с кем я знаком из них, не жили добродетельно, более того, часто поступали как грешники, но одна встреча совершила какой-то тектонический слом их прежней жизни.
Это встреча с отцом Ипполитом.
И из всех чудес, что творит руками святых Господь, чудо преображения человека — самое невероятное и огромное.
Возможно оно только ценой Любви и Жертвы. Поэтому, наверно, еще одна черта всех людей, в которых я читаю самого отца Ипполита, — это какая-то очень зрелая, подлинная Любовь — без воздыханий и восторгов, а укорененная в молитве, в жертве, в трезвенном деланиии, как сам старец, тихая. Отблеск этой Любви в людях, отмоленных батюшкой, хранящих память о его духовной силе.
Я помню, как артистичный, живой отец Досифей, живший после смерти старца в монастырской коптерке чуть не на дровах, словно герой Мамонова в фильме «Остров», рассказывал мне, как старец вымаливал людей: как вставал на молитву на всю ночь, как просил Бога о человеке, как уходил иногда для этой молитвы в далекий пролесок на много часов… про этот неподъемный труд молитвы, о котором говорят: «молиться за людей — кровь проливать».
Такие же теперь «свечки» старца: мой друг Гриша — пламенеющий любовью ко Христу и старцу как целый сноп свечей; молитвенница Аза Георгиевна, которая живет в ночных многочасовых стояниях на молитве — дома и в больничных палатах, отмаливающая по благословению старца самых тяжелых больных и изливающая на каждого, кто рядом с ней, какой-то невероятный поток мира, покоя и любви; мужественный Миша и его жена Христина, слышавшие ответы и советы старца уже и после смерти батюшки.
При этом сам он на редких кадрах и фотографиях — далеко не трибун, совсем не оратор, он всякий раз отводит взгляд от объектива, глядит наискось, молчит или что-то тихо говорит — не всегда внятно.
Но, видимо, это и есть главное свойство святости, когда свой свет своим не считаешь, понимая, что он — Божий.
И только тогда, тихо горя этим светом, ты берешь и выправляешь целые судьбы, направляя их, как маяк, на спасительный счастливый фарватер.
Таких маяков в нашей жизни теперь почти не остается. Тем ценнее каждое слово о батюшке, каждое описанное чудо, каждое хранящее его сердце. Потому что — и это тоже удивительно — и в этих словах продолжает передаваться огонь свечи, зажигая — уже после смерти отца Ипполита — новые свечи.
Такие свечи — и авторы этой книги. Уверен, что написанное здесь сумеет зажечь и наш огонек.
Детство и юность отца Ипполита
«Управь сердце твое»
Родился будущий старец Ипполит, в миру Сергей Иванович Халин, 18 апреля 1928 года в селе Субботино Солнцевского района Курской области. Субботино находится всего в двадцати километрах от деревни Мошнино — предполагаемой родины Прохора Мошнина или батюшки Серафима. Близость двух этих сел будто указывает на таинственное духовное родство саровского старца и рыльского чудотворца, двух великих чад земли Курской.
Сережа был восьмым, младшим ребенком в крестьянской семье Евдокии Николаевны и Ивана Константиновича Халиных. Его детство и школьные годы пришлись на тяжелый период в жизни страны. Борьба с Церковью не на жизнь, а на смерть, коллективизация, война…
Старец Ипполит вспоминал: «У нас в семье было восемь детей, я самый последний. Война, у меня четыре сестры и три брата, старшие братья все погибли на фронте, и все неженатые даже… У меня были дяди. Это называется “род продолжается”.
Учился в сельской школе. У нас до войны пять классов, потом в войну нашу деревню разгромили немцы, мы потом ходили в другую школу, в другое село Старый Лещин, были уже большие, женихи… Идешь, и скажут: “А, женихи ходят в школу!” Нам было по шестнадцать лет».
Его односельчане, родственники, одноклассники впоследствии вспоминали, что мальчик был круглым отличником, добродушным по натуре, при этом очень веселым и жизнерадостным.