– Повезло нам, нечего сказать. Что с реактором?
– Энергетические контуры в порядке, – Пол прощелкал ряд тумблеров и показал на зажегшийся над ними зеленый свет, – Энергии хоть залейся. Жаль, только, что не в водяные цистерны…
– Понятно. Значит так, – Ада обвела всех серьезным взглядом, – У нас есть выбор: смерть от удушья или от жажды. Будем балансировать на грани между ними до тех пор, пока не появиться помощь. К сожалению, на наш сигнал радиомаяка пока отклика нет, поэтому неизвестно, сколько продлится наша робинзонада. Посему объявляю режим экономии воды, ее выдача будет производится по рассчитанной норме.
Ада улыбнулась и попыталась сгладить суровость своих слов:
– Теперь самое главное! Унынию не предаваться! Помните, что слезы – это нерегламентированная потеря драгоценной влаги.
***
Отто взял в руки на треть наполненный стакан и посмотрел через него на свет, ворвавшийся в круглое окошко.
– Глоток жизни… Знаешь, Поль, а я ведь раньше никогда не задумывался, почему глоток воды и глоток воздуха равнозначны в этой простой фразе.
– Мы много о чем не задумываемся, пока не наступает время выбора или лишения, – философски изрек Поль.
Разговор не клеился и они замолчали, снова отдав комнату во власть гнетущего безмолвия.
Неожиданно в углу, там, где стояла кошачья миска, послышались урчание и тихий плеск пьющего воду животного. Большой пушистый кот запивал кошачью консерву, нарушив тишину мертвого утра.
– Меня этот зверь доведет до инфаркта, – Отто скосил взгляд на кота, – Сегодня ночью мне показалось, что кто-то посторонний проник в модуль…
– И ест кошачьи консервы.
– Посмотрю на тебя, когда ты проснешься от неизвестного шума и поседеешь, гадая о его причинах.
Кот потянулся, грациозно запрыгнул на теплый радиатор и сладко зевнул, устраиваясь поудобней.
– Я знаю, что ты снова здесь. Кончиками усов я чувствую твое присутствие. Разве ты не видишь, как неспокоен мой хвост? Он подает тебе знаки.
– В принципе, я никуда и не уходил. Просто отвлекался по делам. Но почему ты меня слышишь? Мой голос – это не банальные колебания воздуха, а излучение, которое не способно уловить ничто из прилетевшего ко мне металла и никто из тех, кто на нем прилетел.
– Я тебя слышу.
– У тебя дар посредника. Но ты не похож на остальных.
– Еще бы. Я – кот, а они – люди. Разные люди.
– Почему разные?
– Потому что люди. А еще потому, что они мужчины и женщины. Да и экипаж международный.
– Вот как? Понимаю. Когда-то у меня уже гостили разные мужчины и женщины, только называли себя по-другому. Хочешь расскажу о них?
– Нет. Не сейчас.
– Ты прав, мне они тоже не интересны. Что может быть лучше спокойной умиротворенной вечности, покоя и созерцания? В этом ты похож на меня.
– Только моя вечность поменьше.
– Главное принцип. Теперь я понимаю, почему ты посредник.
– Это заложено в нашей природе, слышать мир. Нет, не так – МИР. Мы можем советовать, как следовать гармонии и жить, не нарушая ее. Мы можем лечить, иногда только своим присутствием. Мы учим любви и нежности, а люди придумали себе божество, похожее на них и считают, что именно благодаря ему они обрели свои человечные качества. При том, что мы находимся при них ежечасно, стараясь взрастить те самые ростки, приписываемые ему. А ведь когда-то люди могли общаться с нами и были так признательны, что боготворили нас.
– Не удивительно. У меня в истории было так же. Это наступает, как только их разум начинает считать себя единственным во вселенной.
– Смешно, если не было бы так грустно.
– Грустно.
– Позволь тебя спросить. А чем ты так грохотал ночью?
– Мне было интересно, что в той гудящей бочке с проводами. Что-то кисленькое… Ты не пробовал?
– Шутишь? Это питание нашего корабля. Я туда не лезу и тебе не советую.
– Чем же корабль питается?
– Люди говорят, что невидимыми частицами, что движутся от плюса к минусу, но на самом деле от минуса к плюсу, потому что отрицательно заряженные. В действительности же корабль напитывается энергией электромагнитного поля.
– Забавные они у тебя. Я вечером заскочу?
– Валяй. Только разбуди, если я еще буду спать.
– Я завидую этому пушистику, – Отто кивнул на кота, – Он в большей степени космонавт, чем мы. Потребляет еды и воды мало, постоянно проводит время во сне, как в анабиозе. У него единственного есть шанс дождаться спасателей.