— Я всегда в вашем распоряжении, штандартенфюрер! — радостно откликнулся Флюгель.
— Я не успел вовремя подготовить посылку своему берлинскому приятелю и гауптштурмфюрер Вахман уже уехал в Минск, — кивнул я на стоящий передо мной на столе ящик. — Но есть шанс успеть перехватить его на аэродроме. Сейчас в Минск по делам службы отправляется штурм- баннфюрер Рудаков, он довезет вас до аэродрома. Он же заберет вас, когда отправится обратно. Вахман в курсе, вы ему просто передадите посылку. Все ясно?
— Да, штандартенфюрер, — ответил Флюгель. — Разрешите выполнять?
— Да, поторопитесь, — сказал я.
Флюгель подхватил ящик и почти бегом выскочил в коридор.
Я подошел к окну и убедился, что через пять минут машина Рудакова с неизменным мотоциклетным эскортом покинула базу. Я достал бутылку коньяка и налил себе целый бокал. Теперь оставалось только ждать.
Глава 10
От первого лица: Генрих Герлиак, 23 октября 1942 года,
Вайсрутения, база-500
— Проснитесь, штандартенфюрер! Срочный звонок из Минска.
Я с трудом разлепил глаза. Я лежал на диване в своем кабинете, скупо освещенном светом настольной лампы. На столе рядом с полной окурков пепельницей стояла почти пустая бутылка коньяка. Однако нервы!
Голос Лангена вернул меня в реальность.
— Штандартенфюрер, на проводе оберштурмбаннфюрер Штраух.
— Сколько времени, Ланген? — спросил я.
— Двадцать два двадцать, штандартенфюрер. Прошу вас.
Ланген передал мне трубку.
— Герлиак у аппарата.
— Герлиак, извините, что звоню так поздно, но я обязан проинформировать вас, — раздался в трубке голос Штрауха.
— Что случилось? Партизаны захватили в плен генерального комиссара Вайсрутении? — сыронизировал я, уже зная, что сейчас услышу.
— Ценю ваш юмор, но должен сообщить вам печальное известие. Примерно в восемь тридцать вечера под Варшавой потерпел катастрофу самолет «Юнкерс-52», вылетевший в семь часов вечера с минского аэродрома. Все пассажиры и члены экипажа погибли. Я счел необходимым позвонить вам, поскольку в списке пассажиров самолета числился СС-гауптштурмфюрер Вахман.
Штраух сделал паузу. Я молчал.
— Алло, Герлиак! Вы меня слышите?
— Да, слышу. В чем причина катастрофы?
— Возможна техническая неисправность, но очевидцы утверждают, что самолет взорвался в воздухе. Мы уже отрабатываем версию акта саботажа: прочесываем аэродром, проверяем охрану и команду хиви.
— Успеха вам, Штраух! — пожелал я. — Держите меня в курсе дела. Гибель Вахмана для нас очень серьезная утрата.
Я повесил трубку и спросил Лангена:
— Рудаков и Флюгель вернулись?
— Нет, пока еще не вернулись. Скорее всего, они решили дождаться утра, — выказал предположение Ланген.
— Это было бы разумно, — согласился я и приказал: — Как только появятся Флюгель и Рудаков, пусть немедленно явятся ко мне.
Рудаков и Флюгель прибыли около девяти утра. Я выслушал их рапорт и обратился к Флюгелю:
— Вахман что — нибудь сказал вам перед отлетом?
— Нет, штандартенфюрер, — отрицательно мотнул головой Флюгель. — Я сказал ему, что эта посылка для друга господина штандартенфюрера, а господин гауптштурмфюрер ответил, что он в курсе. Он велел солдату, грузившему вещи офицеров в самолет, поставить ящик в салон.
— Он сам взял посылку и передал солдату?
— Нет, по его приказу я отдал солдату посылку. Господин гауптштурмфюрер держал в руках папку. Такую тонкую кожаную папку с опечатанным клапаном. Видимо, там были секретные документы и он не выпускал ее из рук, из — за нее он не мог взять в руки посылку. И потому он приказал взять посылку солдату. Точнее, это был не солдат, а служащий из хиви.
— Вот как… — задумчиво проговорил я. — И этот хиви постоянно торчал возле самолета.
— С того момента, как я приехал и до самого отлета, — напрягся Флюгель, припоминая подробности. — Точнее, их было двое: один то приходил, то уходил.
— А зачем он уходил? Что — то приносил?
— Да, он что — то принес пилоту, потом полез под крыло: по — моему, осматривал шасси. Точнее сказать не могу, мне было плохо видно его под крылом.
Отлично! Этот хиви вполне мог заминировать самолет. Я задавал наводящие вопросы Флюгелю не зря: наверняка Штраух будет его допрашивать в числе тех, кто появлялся у самолета перед вылетом. Теперь Флюгель уже акцентирован на хиви и в числе подозрительного, что он наблюдал возле самолета, немедленно вспомнит этих двоих.
— Вы сразу после этого покинули аэродром или еще оставались там?