Положение тел лежавших на обочине и дороге солдат показывало, что они погибли в первую же минуту боя.
— Огонь в основном велся из рощи и зарослей кустарника на противоположной стороне дороги, — сказал я. — Обратите внимание: до рощи не менее полукилометра, а до кустарника метров триста. Да тут, похоже, работала целая рота пулеметчиков!
— Да, вы абсолютно правы, Герлиак! — согласился Штадле. — Их расстреляли из пулеметов с большого расстояния, а тех, кто успел выскочить и залечь, закидали гранатами укрывшиеся в мелких окопчиках рассредоточенные вдоль дороги партизаны. Всех раненых добивали: из 144 человек мы подобрали только девять раненых, из них всего двое оказались в состоянии разговаривать. Один ефрейтор сказал любопытную вещь: он посмотрел на часы, и буквально через несколько секунд началась стрельба. Когда русские добивали его, очередь из автомата попала ему в руку и в голову. По голове пули прошлись вскользь, он лишь потерял сознание. Но вот что интересно: одна из пуль повредила часы, и они остановились. Так вот, судя по показаниям ефрейтора, весь бой от начала стрельбы и до методичного расстрела выживших, занял не более пяти минут.
— Очень грамотно организованное нападение: максимальная плотность огня в возможно более короткий промежуток времени, — заметил я. — И похоже, что первым начал работать крупнокалиберный пулемет: с противоположной стороны от рощи гораздо больше трупов. Вначале расстреляли бронебойно — зажигательными бронеавтомобиль, а затем дали пару очередей по грузовикам. Люди начали выпрыгивать на противоположную сторону, и тут по ним из кустов ударили обычные пулеметы. Тех, кто сумел выжить, пулеметы прижали к земле, а находившиеся в укрытиях партизаны забросали их гранатами, а затем добили в упор. Это не обычные партизаны, Штадле! Это грамотно подготовленные диверсанты с умным и опытным командиром. Вы установили хотя бы, в какую сторону они ушли?
— Мы полагали, что они ушли в Налибокскую пущу, — с досадой ответил Штадле, — и выдвинули в сторону Налибок, Клетищ и Бора усиленные полицейские подразделения. Но, судя по всему, нападавшие решили остаться на этом берегу Немана. Боюсь, что мы их потеряли.
Штадле замолчал, затем предложил:
— Идемте к тем кустам, я покажу вам кое — что интересное.
Мы прошли к кустам, и Штадле указал мне на позицию, оборудованную для стрельбы из пулемета: небольшой окопчик со странной деревянной конструкцией на бруствере — нечто вроде врытой в землю треноги с металлическим навершием.
— Мы тоже вначале не поняли, что это такое, пока не нашли чуть подальше в кустах вот это.
И Штадле указал на лежавший прямо на земле пулемет без станка.
— Авиационный ШКАС, — с удивлением отметил я. — Калибр винтовочный. Темп стрельбы свыше полутора тысяч выстрелов в минуту. Теперь понятно, откуда такая плотность огня! Похоже, что и крупнокалиберный пулемет диверсанты тоже сняли с какого — нибудь сбитого самолета и очень удачно использовали для уничтожения бронеавтомобиля.
— Именно так, Герлиак, — подтвердил Штадле. — Там, в роще, мы нашли самодельный станок для крупнокалиберного пулемета.
Я осмотрел пулемет.
— Судя по всему, его заклинило от перегрева ствола и потому пулемет бросили. В полете ствол пулемета охлаждается потоком воздуха, поэтому темп стрельбы авиационного пулемета вдвое выше, чем обычного станкового.
— С крупнокалиберным они обращались более осторожно: стреляли короткими очередями, сумели уберечь ствол от перегрева и унесли с собой, — отметил Штадле.
— Да… интересно знать, где объявится этот пулемет, — поделился я мыслями вслух. — И почему они выбрали именно это место для засады? Не сидели же они сутками возле проезжей дороги, подобно средневековым разбойникам?
— Как, вы разве не знаете? — удивился Штадле.
— А что я должен знать? — ответил я вопросом на вопрос.
— Так, значит, Бах вам не сказал… началось все с того, что эти самые диверсанты атаковали гарнизон в Любче. Атаковали очень грамотно: снайперы сняли пулеметчиков с вышек, затем обстреляли казармы из ручных пулеметов и минометов, а под прикрытием огня диверсанты подобрались поближе и забросали обороняющихся гранатами. Весь штурм занял не более двадцати минут.
— Откуда такое знание подробностей? — поинтересовался я.
— Местные полицейские при первых же выстрелах попрятались, а когда мы вошли в город и нашли лишь дымящиеся развалины казарм гарнизона, проклятые трусы повыползли из щелей и охотно все рассказали, — поведал мне Штадле. — Разумеется, я приказал расстрелять этих предателей!