Пере-Сник тихо проворчал.
"Она мертва", - повторил Холт.
"Теперь уничтожить ее", - предложил кто-то на связи.
"Как? Направить на солнце?" - это был голос Богдана.
"Может быть, сохраним ее?" - предложила Танзин. "Выпотрошим, разберем на части, посмотрим, что там. Чем не доказательство, что мы заслужили наше вознаграждение?"
Радиопереговоры потекли своим чередом, пилоты начали подсчитывать потери.
Послышался голос Морган: "Холт? Когда мы вернемся на Алмиру с Ринами, я не думаю, что все останется по-прежнему". Холт знал наверняка, что она имеет в виду. Потом Морган добавила: "Я не забыла про кофе. Я очень хочу тебя увидеть!"
"Я тоже", - ответил Холт.
На канале связи послышался голос Д-р Эпсли, она выразила благодарность и поздравила всех от имени ПМ и принцессы Электы. Она попыталась сказать все, что положено.
"Как насчет буджама?" - спросил Богдан. - "Если мы разберем его по частям, то сумеем определить, откуда он взялся?"
Администратор на Алмире согласилась, что это вполне реально.
"А потом, раз у нас есть теперь секретное оружие, найдем по следу его логово и вытряхнем из проклятых машин все внутренности?"
Д-р Эпсли рассмеялась: "Может быть, и вытряхнем, а, может, и нет".
"Непременно вытряхнем!" - сказал Богдан.
Но, когда Холт переводил это Ринам, он не чувствовал такой уверенности.
Находящийся рядом с ним Пере-Сник одобрительно промычал.
Теперь слушай.
Я рассказал правдивую историю. Это было время моей радостной дружбы с "Холтом", как называли его другие Люди, и моего узнавания чужого, но замечательного мира.
В том сражении я был еще совсем-совсем юным и горячим, когда летел на одном корабле с женщиной по имени Кай-Анила, вдыхая ее храбрость и воодушевление, и пытался внести свою жалкую лепту в общее дело.
А теперь я передохну немного, чтобы отдышаться и освежиться.
Только помните, мои щенята, мои малыши, моя надежда, что это - правдивая и правильная история о том, как, наконец, мы начали обретать нашу свободу.
ПЕРЕСЕКАЯ ЧЕРТУ
Видение Кирси/Алмира было столь продолжительно, что Ларс, почти вернувшийся в реальный мир своего заточения, все еще переживал последний заключительный момент контакта с Ринами. В мире телепатии с деформированным временем перед ним предстали из будущего Холт Калдер и Морган Кай-Анила. А последний прямой контакт с Ринами происходил уже в настоящем. Разум Ларса соприкоснулся с интеллектами двух представителей этой расы - старого Пере-Сника, который раньше являлся ему во сне в виде животного, заросшего темной шерстью, и художника Масс-Грея.
Именно тогда Ларс осознал, как мозг живого существа, этот сгусток протоплазмы, вступает в контакт с разумом, способным существовать внутри разграфленных металлических пластин - или внутри разграфленных устройств, которые в телепатическом сеансе выглядели как металлические пластины с выгравированными серебряными линиями.
"Никакого песнопения там", - пел Пере-Сник. А образ Масс-Грея на заднем плане, с кистью в руке, мудро кивал головой. Пение, поэзия, искусство значат многое. Не все, но многое.
Когда прервался последний контакт и Ларс вышел из телепатического транса, в его голове все еще звучали отголоски мыслей пилотов-истребителей системы Кирси/ Алмира. Он все еще ощущал магию интеллекта Ринов, который так же отличался от разума его самого и Кампана, как они оба отличались друг от друга.
И, конечно, именно от Ринов исходило это последнее задиристое замечание о стихах, пении, искусстве. Ларс не знал, предполагалось ли и его сохранить в тайне. Несомненно, зонд берсеркера выудил эту мысль из сознания Ларса вместе с остальными эпизодами. Теперь не имело значения, была ли полученная информация секретной - берсеркер был знаком с ней не хуже Ларса, а, пожалуй, и лучше.
Заключенные едва успели вернуться в свое жилище, а дверь за ними захлопнуться, как сквозь толщу скал раздался грохот взрыва и толчок, достаточно сильный, чтобы свалить пленников с ног. С укрепленного балками потолка посыпались осколки. В какое-то мгновение Ларсу показалось, что он снова очутился в шахте с Джеммой и Патом Девлином.
Наксос закричал: "Это - не рудниковые работы, это военная атака!"
Все переглянулись. Ларс увидел на лицах своих товарищей смешанное чувство страха, надежды и восторга. Возникшее минутное затишье показалось вечностью. Ларс затаил дыхание в ожидании, что берсеркер или его противник превратят их в ничто.
Потом титанический, раздирающий уши рев потряс скалу, воздух и самое пространство. Это - не взрывы, подумал Ларс, - а запуск. Берсеркер поднимал в космос свои боевые комплексы, пытаясь скорее ввести их в действие на безопасном от планеты расстоянии. Тот, кто напал на базу, поймал его врасплох.
Новые удары обрушивались на скалу, в недрах которой находились пленники. Мощные толчки и вибрация грозили переломать людям зубы и кости. Наксос скорчился, сжал кулаки, стиснул зубы и начал высоко прыгать - насколько позволяло помещение с таким низким сводом: "Давай! Достань его! Убей его! Размажь о стенку!"
"...вместе с нами..."
"Вместе с нами!" - капитан превратил эту фразу в клич триумфа. "Давай!" Он весь дрожал. Ларсу казалось, что капитан переживал высшую точку неведомого экстаза.
Остальные смотрели на Наксоса так, словно он и в самом деле отдавал приказы уничтожить их. Потом напор атаки временно ослабел. Теперь стали слышны все те же непрекращающиеся звуки продолжающихся, как ни в чем не бывало, рудниковых и строительных работ, словно ничто на свете не могло их остановить.
Но теперь появился новый шум. Определенно похожий на рев, что издают двигатели при включении реверса, только более длительный. - "Что это?.."
Они все прислушались. Ларс сказал: "Какой-то объект идет на посадку... Мне кажется. Боевой комплекс, вернувшийся для срочного ремонта".
Берсеркер, контролирующий базу, все еще не разговаривал со своими пленниками. Но люди и не нуждались в словах, явно ощущая: кто-то (или что-то) начал штурм базы. Причем, удар наносила целая армада гигантской мощности. Или, думал Ларс, это была обезумевшая от отчаяния флотилия, управляемая людьми.