Д-р Эпсли прервала его размышления. — «Мы не знаем, какой системой зашиты обладает машина. Те несколько кораблей, которые вели наблюдения с Кирси, не смогли приблизиться к ней настолько, чтобы исследовать защитные экраны. Вам следует быть более осторожными. Думаем, что ваша скорость и мобильность более высоки, чем у машины. Наша стратегия заключается в том, чтобы бросить несколько истребителей на экраны, в то время как другие будут вести перестрелку. Стандартное вооружение мы заменяем на более тяжелое».
«Хм», — отозвался пилот, сидящий слева. — «Из ваших слов можно сделать вывод, что вы надеетесь, будто кое-кто из нас сумеет отыскать уязвимые точки этого чудовища?»
«Мы продолжаем собирать сведения об этой машине», — сказала Д-р Эпсли. — «Если случится чудо, и нам удастся получить ответ, уверяю, вы будете первыми, кто его узнает».
«Это хреновое самоубийство!» — разнесся голос Амаранта по всему залу.
«Возможно», — улыбка Д-р Эпсли из мрачной превратилась в кислую. — «Но это единственный „хреновый“ шанс, который у нас есть».
«Зачем тогда суетиться с пятикратным вознаграждением?» — пробормотал кто-то. — «Никто, кроме машины, не сумеет им воспользоваться…»
«Но почему эта буджамная штуковина хочет уничтожить нас?» — донеслось из дальнего конца зала чье-то чрезмерно громкое высказывание.
«Ты забыл, что мы сделали с Ринами!» — сердито и тоже громко сказал Холт. Его соседи пристально посмотрели на него.
«Мы же не всех их убили», — мягко проговорил Богдан.
«Могли бы с таким же успехом убить и всех. Четыреста лет назад мы всякий раз брали их земли, когда они нам нравились. Они погибали, если становились на нашем пути».
«Но не на моем, — запротестовал Богдан. — Я ничего такого не сделал этим вонючим барсукам…»
«И ничего для них», — заметил Холт.
«Заткнись, — отозвалась Танзин. — Успеете поссориться. Когда машина начнет бомбить Алмиру, то, я уверена, ей будет наплевать на то, где люди, а где Рины». — Она повысила голос и обратилась в сторону Д-ра Эпсли. «Что же будет дальше?»
«Мы уже снаряжаем истребители. Это займет несколько часов. Вы будете отправляться группами одна за другой. Комнаты отдыха готовы. Я всем предлагаю поспать, подкрепиться и расслабиться. Как только смогу, я вывешу специальное расписание отправки. Есть вопросы?»
Вопросы были, но не слишком важные. Холт собрался с духом и повернулся к Морган. — «Взять вам кофе?» — Она кивнула.
«Возьми кофе на всех, — сказала Танзин, — но отправляйся сейчас же, встретимся позже».
Словно враждебный спутник, машина продолжала кружить над Кирси.
Пыль.
Пар.
Смерть.
Забвение.
Да, именно это случилось с Кирси. Орбитальное оружие доставало до самых недр планеты. Буджам, видите ли, хотел быть абсолютно уверенным…
Комнаты отдыха представляли собой ряд помещений. Они отличались друг от друга обстановкой, убранством и даже цветом стен, чтобы ожидающий пилот мог выбрать тот, что вызывал желаемое настроение. Этот рассвет пилоты предпочли встретить либо в самых темных и мрачных комнатах, либо в тех, что были раскрашены в самые яркие вызывающие тона. В поисках уединения Холт проводил Морган в комнату, облицованную светлым деревом с коврами песочного цвета.
Войдя, Холт приказал фоновой музыке стихнуть, что было выполнено. Мужчина и женщина уселись за маленький столик и посмотрели друг на друга сквозь легкое облачко пара, поднимающееся от их чашек.
Наконец Морган сказала: «Итак, ты боишься?»
«Не совсем, — Холт медленно покачал головой. — У меня еще не было времени, чтобы испугаться. Но уверен, что все впереди…»
Она засмеялась: «Когда придет время, и машина примет такие же угрожающие и четкие очертания, как Пик Зуб Дракона, я тоже затрясусь от страха!»
«А потом?»
«Потом я сделаю свою работу».
Он перегнулся через столик и прикоснулся к ее руке: «Я хочу сделать то же самое». — Она незаметно убрала пальцы.
«Я кое-что знаю о твоей карьере, — сказала Морган. — Обратила внимание на статистику. Уверена, что все у тебя будет прекрасно».
Холт уловил в ее голосе определенные нотки и сказал: «Я не настолько моложе тебя. У меня просто меньше опыта».
«Я имела в виду не это, — теперь она коснулась его руки, — и не собиралась подчеркнуть твою молодость. Просто просмотрела записи, свидетельствующие о мастерстве начинающего пилота. Самое удивительное — чего стоило вообще туда попасть…»
Слова Морган прозвучали как приглашение. Холт немного расслабился. Их пальцы слегка соприкасались.
Холту всегда было нелегко рассказывать о том, как Рины растили его в условиях дикой природы. Случайный слушатель обычно принимал это за шутку или мастерски сочиненный анекдот. Да и вообще Холт редко говорил с кем-нибудь о своем прошлом. Обычно его откровенность мало кого впечатляла.
Но сейчас он вдруг чувствовал желание рассказать обо всем Морган.
Попросту говоря, жители Северной Земли бросили Холта умирать на склоне холма, когда он был еще ребенком.
Несмотря на полную вседозволенность, в целой Алмире не нашлось человека, кто захотел бы взять на себя ответственность за убийство ребенка. Все это было как-то связано с родителями Холта, погибшими при странных обстоятельствах. При каких именно, их сыну так и не объяснили толком. С тех пор подозрительность стала неотъемлемой частью отношений между Холтом и поселянами.
Во всяком случае, сразу после смерти родителей совсем юного Холта оставили умирать на крутом обрыве холодного склона небольшой горы. Через несколько часов его нашло странствующее племя охотников — Ринов. Рины относились к типу умеющих чувствовать плотоядных млекопитающих, чей отвратительный (если верить поселенцам) характер вошел в легенды. Но, несмотря на все эти пугающие детей сказки, человеческих младенцев Рины не ели. Вместо этого охотники немного посвистели над малышом, ворчливо обсуждая небывалый случай человеческой безответственности и затем доставили ребенка в Северную Землю. Под покровом ночи они тайком прокрались мимо караула и положили Холта Калдера на пороге зала Ассамблеи.
На следующий день в Северной Земле состоялось собрание селян, на котором повторно было решено — но уже меньшим числом, чем в первый раз — отвезти Холта назад на склон холма.
На этот раз племени охотников понадобилось больше времени, чтобы случайно наткнуться на ребенка. Холт был уже почти мертв от переохлаждения. И вместо того, чтобы вернуть ребенка туда, где, по мнению Ринов, его ждала верная смерть и что было бы варварством, они взяли его с собой, в свое кочующее племя.
Около десяти лет Холт рос в племени и говорил на грубом свистящем языке Ринов. Конечно, он не раз замечал, что не был таким волосатым, как собратья по племени, и что его когти и зубы не были столь впечатляющими, и что у него не было светлой, наклонной полосы, как на темном мехе остальных Ринов. Рины прикладывали много усилий, чтобы он не слишком удивлялся тому, что не похож на других. Мальчика поощряли, когда он задирался со своими сверстниками-щенками. К нему искренне привязалась супружеская пара, потерявшая своих отпрысков в поставленном людьми капкане.
По прошествии нескольких длинных зим Рины решили, что было бы гуманнее вернуть Холта в мир людей. Для Ринов его возраста пришло время вступить в Призыв. Это был обряд посвящения во взрослую жизнь, и Ринам казалось, что Холту он был недоступен. В день его двенадцатилетия (хотя никто об этом не подозревал), Холта с сожалением оставили у порога зала Ассамблеи Северной Земли.