– …Вторая давно выходила на связь? – словно случайно поинтересовался у сидевшего за картой орошника заглянувший в помещение ЦБУ комбат.
– Два… нет, час… – Старший лейтенант Иван Чубин взглянул на часы. – Час сорок пять назад.
– Координаты? – Командир отряда подошел ближе, и старлей вместо ответа коснулся кончиком остро отточенного карандаша точки на карте.
– Здесь.
Подполковник Трясунов вгляделся в сетку координат, задумчиво постоял, затем едва слышно вздохнул и, больше ничего не говоря, пошел прочь. Его терзали тревожные мысли. Не то чтобы это задание вызывало у него какие-то особые опасения, вовсе нет, но подполковник уже устал терять своих подчиненных. Чтобы сосчитать всех погибших, не хватало пальцев рук. Каждый одиннадцатый разведчик-спецназовец его отряда за неполные пять месяцев ушел в вечность… Спецназ не должен нести таких потерь. Во всяком случае, не здесь, не на этой войне. Не для такого противника и не для таких войн его создавали и пестовали.
Трясунов вышел на плац, окинул взглядом вмиг подтянувшихся дневальных и, сердито пнув подвернувшийся под ногу камень, направился к своему жилищу.
«Крайняя командировка, – восточный ветер запутался в его непривычно длинных для современной армейской стрижки волосах. – По приезду пишу рапорт. Хватит, на пенсию. Выслуга есть. Квартира есть. Устал. Эта война не для меня».
Ветер принес запах дыма. Подполковник, на мгновение задержавшись на входе, осмотрелся по сторонам в поисках источника возгорания, но, ничего не заметив, толкнул рукой дверь и вошел в полутьму жилого помещения. Неяркая лампочка освещала увешанную коврами комнату, на полу тоже валялась пара ковров с длинным ворсом. Комбат, не снимая обуви, прошествовал по ним к стоявшей в углу кровати, с задумчивым видом плюхнулся вниз, от чего туго натянутые пружины жалобно заскрипели, обхватил лицо руками, надолго задумался.
Рядовой Гаврилюк
Гаврилюк вжался в землю, и резина наглазника чересчур резко вдавилась в бровь. Тогда он осторожно подвинул винтовку вперед и снова прицелился. Бандиты приближались. Уже давно можно было стрелять. Но команды не было, а ведь вернувшийся от командира Довыденко передал приказ: ждать команды. «Чехи» приближались. Гаврилюк, уже мысленно нарисовавший на прикладе первую зарубку, ощутил, как постепенно немеет от напряжения и теряет чувствительность прижатый к спусковому крючку палец. Пластик цевья вдруг показался до невозможности холодным. Рука, державшая оружие, слегка дрогнула, клюнув вниз, – перевернутая «галочка» прицела скользнула на уровень пояса впередиидущего. Алексей втянул носом воздух и попытался прогнать заставляющее цепенеть напряжение. «Галочка» вновь вернулась под верхний край разгрузки.
– Ну же, ну же, – торопил он группника. – Ну когда же… Не видя командира и остальных ребят, Гаврилюк каждую секунду ждал начала, ждал первого разрывающего тишину выстрела. Дистанция сократилась до невозможного. В душе у Алексея появились сомнения в идеальности собственной маскировки. Он невольно напряг мышцы шеи, готовый пригнуть голову, впечатать лицо в землю. Когда же шедший впереди «чех», взойдя на небольшой бугорок, остановился и бросил в его сторону взгляд, Алешку буквально окатило холодной волной. Он напряг палец и медленно потянул спусковой крючок…
Ефимова Олеся
Олеся зря трижды набирала номер – каждый раз на том конце провода снимали и снова клали трубку. Только на четвертый дежурный по части соизволил приложить микрофон к губам и на удивление вежливо представиться.
– Дежурный по части, – вместо звания и фамилии неразборчивое тра-та-та, – слушает.
– Здравствуйте, – проговорила девушка и, не давая возможности поздороваться дежурному, попросила: – Позовите, пожалуйста, к телефону старшего прапорщика Ефимова.
– Кто его спрашивает? – без особой надежды на постороннего человека уточнил дежурный.
– Жена, – прозвучал вполне ожидаемый ответ.
– Его сейчас нет, позвоните позже, – отлично зная, где сейчас находится Ефимов, дежурный никак не желал вступать в долгие объяснения.
– Опять за водой уехал? – Сарказма в голосе не услышал бы, наверное, только глухой.
– Ну почему же… – растерянно пробормотал дежурный, – он…
– Скажите, пожалуйста, лучше, когда он будет, – довольно бесцеремонно прервала дежурного Олеся, не желавшая слушать очередную выдумку.
– Вы знаете… – Дежурный пару секунд раздумывал, затем прикинув все «за» и «против», вспомнил, на сколько суток ушла группа и, уже больше не колеблясь, посоветовал ожидавшей его ответа женщине: – Через три дня позвоните.