– Николас? – Это Джеронимо. Они с Вероникой смотрели на меня в ожидании.
«Меня слышишь только ты, – усмехнулся голос. – Риверос недоделанный».
Я вытаращился на приборную панель.
«Бинго! Это мной ты собрался управлять? Серьезно? Давай посмотрим, как у тебя это получится, соплежуй!»
– Два километра, девятьсот метров, процедила Вероника сквозь зубы. – Прицельный огонь смогут открыть с тысячи метров, скорость приближения – шестьдесят километров в час. Две минуты, и нам хана. Может, уже поставишь ногу на педальку справа?
«Слушайся женщину, – измывался танк. – Такие, как ты, только и могут, что плясать под бабскую дудку».
– Ты – хам и сексист! – Я стукнул по рулю. – Поехали!
Танк засмеялся и умолк. Я чувствовал его всеми своими новопробужденными риверосскими силами. Ладони потели на руле, глаза без толку таращились на спидометр, стрелка которого валялась за отметкой «0». Я был начинающим дрессировщиком пони, но пытался оседлать дикого мустанга. Как будто я знаю, что такое «мустанг»…
– Два километра, четыреста метров! – Голос Вероники звенел от напряжения. Рука застыла на ремне, готовая отстегнуть его, вышвырнуть меня из-за руля.
Еще раз зажмурившись, я попытался подчинить танк своей воле, но в ответ ощутил нечто, напоминающее удар по морде. Даже голова дернулась.
– Надо было все-таки мне сесть за руль, – зевнул Джеронимо. Он в перчатках листал лежащую на коленях книжку. Ту самую, что вручил нам черноволосый старец в Красноярском Метро.
У каждого есть свое призвание. Джеронимо до самой смерти будет стараться понять, почему наш мир покинуло солнце. Вероника до конца будет сражаться с каждым, кто посмеет угрожать ее брату. А я… Что буду делать я?
Пальцы вцепились в ключ зажигания, мотор нехотя кашлянул и запустился. Сцепление, передача, газ – уж этих-то умений у меня не отобрать!
Взрыхлив снежный наст гусеницами, махина тяжело подалась вперед. Я включил третью передачу, танк натужно загудел, но справился и понесся быстрее.
Я мельком взглянул на руку Вероники. Пальцы ее расслабились, и я позволил себе вздох облегчения. Она мне доверилась!
– Лево руля! – крикнул Джеронимо.
Я бросил взгляд на экран и чудом успел избежать столкновения со снежной кочкой внушительных размеров. Понесло боком. Вероника выругалась, из рук Джеронимо вылетела книжка.
– Святой Христос, Николас! – воскликнул он. – Сосредоточься на дороге! Вероника не будет показывать стриптиз прямо сейчас! Курс на северо-восток.
– Северо-? – переспросил я, крутя рулем. – Мы уже не к солнцу?
– К солнцу, только по пути надо кое-чего уцепить. Я расшифровал карту, что была в этом фолианте. – Джеронимо, крутя головой, следил за летающей по салону книгой. – Если все правильно понял, то мы уже близко. Доехали бы раньше, но кое-кому приспичило поспать!
Он уничижительно посмотрел на сестру. Вероника не обращала на него внимания. Она следила за радаром, кусая губы.
– Доехали куда? – недоумевал я. – Что мы ищ…
Я осекся. Джеронимо, оттолкнув сестру, вперился взглядом в монитор.
– Знамение, – торжественно прошептал он. – Топи, Ник!
Теперь и Вероника отвлеклась от радара, сосредоточившись на размеренно мигающем красном пятне в нескольких километрах от нас.
– Частота меняется! – Джеронимо попытался вскочить, но его удержал ремень. – Оно чувствует нас!
Я повел рулем. Теперь мы неслись прямиком на мерцающее алым пятно. Джеронимо был прав: оно мерцало все чаще. Я вдавил педаль в пол. Шестьдесят пять километров в час. Танк начал рыскать, но я пока справлялся.
«Пока», – проворчал танк.
Сама собой включилась рация, из динамиков зазмеился вкрадчивый голос:
– Куда же вы так спешите, сеньор Риверос? Неужели ни капельки не соскучились? Ну как можно быть настолько черствым человеком? Подумали бы о моих чувствах. Каково мне было обнаружить пустую камеру? Заглядывать под шконку, выкрикивать ваше имя в дыру в полу? Рыдать, сжимая в руках веревку, на которой вы не изволили повеситься!
Меня затрясло. Я не мог выключить рацию – блок управления находился напротив Джеронимо.
– Рикардо! – воскликнула Вероника. – Но почему он?!
Джеронимо выключил рацию, вняв моей немой мольбе, и посмотрел на сестру.
– Ты вообще хоть что-нибудь знаешь о своем доме, или только драться и стрелять училась? Рикардо – маньяк-убийца. Еще когда ты в пеленках душила кукол, в доме начали погибать люди. Их находили то тут, то там, расчлененными на куски. Ни на одной камере ничего не обнаружили. За год погибло больше двадцати человек.