Понимая въ совершенствѣ, что сердечныя сокрушенія, въ подобныхъ случаяхъ, содѣйствуютъ только къ увеличенію скорби любимыхъ особъ, мистриссъ Бекки рѣшилась подавить въ себѣ всякій восторженный порывъ, и на этомъ благоразумномъ основаніи она переносила внезапную разлуку съ удивительнымъ спокойствіемъ и хладнокровіемъ древней Спартанки. Самъ капитанъ Родонъ былъ въ эти минуты растроганъ гораздо больше, чѣмъ его рѣшительная сунруга, съ которой онъ прощался, быть-можетъ, навсегда. Она вполнѣ покорила эту суровую натуру, и побѣжденный Геркулесъ возлюбилъ свою жену всѣми силами и способностями своей души. Во всю жизнь никогда онъ не былъ столько счастливъ, какъ въ послѣдніе мѣсяцы, оживленные присутствіемъ любимаго существа. Всѣ трактирныя похожденія холостой жизни, карты, конскія скачки, бильярдъ, волокитство за модистками, актрисами и другія болѣе или менѣе легкія побѣды, все это оказалось, на-повѣрку, глупымъ и совершенно пошлымъ въ сравненіи съ тѣмъ, чемъ онъ пользовался, обладая Ребеккой. Изобрѣтательная на выдумки, Ребекка находила средства забавлять его во всякое время, и теперь свой собственный домъ казался ему въ тысячу разъ пріятнѣе, чѣмъ всѣ другія мѣста или общества, которыя онъ посѣщалъ холостякомъ. Онъ проклиналъ свой прошедшія глупости, и особенно оплакивалъ свои огромные долги, которые, какъ онъ думалъ, могли навсегда служить для его жены непреоборимымъ препятствіемъ къ возвышенію и блистательнымъ успѣхамъ на поприщѣ свѣтской жизни. Онъ часто, въ глубокую полночь, разсуждалъ объ этомъ предметѣ наединѣ съ Ребеккой, хотя, къ несчастью, всѣ эти долговыя обязательства ничуть не безпокоили его, когда онъ былъ холостякомъ. Это былъ своего рода нравственный феноменъ, необъяснимый для него самого.
— Вѣдь вотъ оно, говорилъ мистеръ Кроли, уснащивая свою рѣчь простонародными поговорками, какихъ было очень много въ его вседневномъ словарѣ,— до женитьбы я проматывалъ, зажмуря глаза, послѣдній шиллингъ, и подписывалъ векселя напропалую; не заботясь о процентахъ. Дать заемное письмо какому-нибудь жиду, для меня не значило ровно ничего, и я жилъ припѣваючи со дня на день. Теперь не то. Увѣряю тебя честнымъ словомъ, Бекки, что со времени женитьбы рука моя не дотрогивалась до гербовой бумаги, кромѣ развѣ тѣхъ случаевъ, когда нужно было возобновить отсрочку старымъ векселямъ.
Ребекка владѣла всегда могущественными средствами разгонять въ своемъ супругѣ всѣ эти меланхолическіе припадки, вызванные воспоминаніями протекшихъ лѣтъ.
— Стоитъ ли тужить объ этихъ мелочахъ? говорила она своему супругу, — развѣ ужь пропала надежда на тётушку Матильду?… Ну, а если пропадетъ, все еще бѣды не будетъ никакой. Во-первыхъ, ты человѣкъ военный, и, стало-быть, можешь расчитывать на выслугу, особенно теперь, когда война разгарается со всѣхъ сторонъ. Во-вторыхъ, послѣ смерти брата Питта (умереть онъ долженъ непремѣнно), ты полный и независимый владѣлецъ «Королевиной усадьбы». Въ третьихъ… знаешь ли что? Родонъ?
— Что?
— Припишись къ какой-нибудь сходкѣ «Кувыркателе». Это превыгодное ремесло. Я буду писать за тебя сочиненія, и ты отличишься на-славу между этнаи глупцами. Ума тутъ не нужно никакого. Чѣмъ больше будешь кричать, тѣмъ лучше, а тебя на это хватитъ, голосъ у тебя богатырскій.
При этой внезапной мысли, возникшей въ изобрѣтательномъ мозгу мистриссъ Бекки, Родонъ разразился самымъ дикимъ и отчаяннымъ смѣхомъ, такъ-что переполошилъ всю гостинницу, уже спавшую крѣпкимъ сномъ въ этотъ полночный часъ. Милордъ Тюфто, квартировавшій надъ нашими героями, во второмъ этажѣ, послалъ своего деньщика освѣдомиться, ужь не спятилъ ли съ ума его адъютантъ. Поутру, на другой день, за чашкой кофе, Ребекка объяснила всю эту сцену, къ великому наслажденію милорда, который и самъ покатился со смѣху, когда выслушалъ первую импровизированную рѣчь, произнесенную Ребеккой въ мнимомъ обществѣ «Кувыркателей», къ которымъ со временемъ будетъ принадлежать ея супругъ.