В центре зала была установлена трибуна на невысоком подиуме, откуда Ледербергер и другие гости должны будут произнести приветственные речи. С нашего стенда самой трибуны было не видно, ее загораживала гигантская конструкция, возведенная на стенде «омеги», однако, подходы к трибуне просматривались хорошо. Без двадцати двенадцать у трибуны стал собираться народ.
— Готовность номер один! — объявил Комин.
Батист щелкнул тумблером на своей пушке, похожей на бластер из фантастического фильма, загорелся зеленый огонек. Я готов, сказал Батист.
Рустам взял наизготовку видеокамеру.
Комин вытащил из кофра передатчик и сунул его в карман пиджака.
— «Космос вместо бриллиантов!» — он поднял вверх два пальца.
— «Космос вместо бриллиантов!» — ответили мы.
Комин и Рустам вышли, мы с Батистом остались ждать сигнала. Срабатывание радиопередатчика дублировалось на маленьком приемнике у Батиста, после этого нам надо было выждать тридцать секунд, пока сформируется газовая завеса, и выбегать с пушкой.
Ровно в двенадцать со стороны трибуны раздались аплодисменты — появился Ледербергер и другие официальные лица. Трибуну видно не было, но слышно было хорошо. Первым слово взял один из организаторов, коротко поблагодарил собравшихся и передал слово Ледербергеру. Прежде чем он начал говорить, ему долго хлопали и свистели, словно он был не министр экономики, а кинозвезда. Овация стихла, Ледербергер бодро поздоровался, и вдруг раздался резкий звук, будто что-то лопнуло, в то же мгновенье этот звук распался на тысячи отдельных криков и превратился в рев.
Батист удивленно оглянулся на меня, реакция посетителей на газ показалась чрезмерной. На часах таяли последние секунды из тридцати. Три, две, одна. Вперед! Я выбежал первым, за мной — Батист с пушкой наперевес. Мы быстро миновали узкий проход между стендами, и первым, кого я увидел в открывшемся пространстве главного зала, был Комин, он несся мне навстречу с перекошенным лицом.
— Назад! — махал он руками. — Ледербергера убили! Беги!
Я остолбенел. Вокруг трибуны царила давка, люди цеплялись друг за друга, спотыкались о лежащие тела. Все вокруг заволокло дымом. Это был не наш газ, без запаха, это был едкий вонючий дым с запахом большой беды.
Не зная, что делать, я попятился назад, и вдруг — словно током ударило: знакомые лица в толпе — Николай и его напарник. Они продирались вслед за Коминым, расшвыривая всех, кто попадался у них на пути. Николай тоже меня заметил, остановился, вскинул руку. В руке у него был пистолет. «Всё!» — мелькнуло в голове. Оглушительный хлопок раздался прямо у меня под ухом, один и сразу — второй. Я увидел, как Николай дернулся, будто вздрогнул, и завалился назад, его напарник упал на колени и ткнулся лицом в пол. Я повернулся в сторону хлопков и увидел Лещенко, в метре от себя. Он прикрыл пистолет полой пиджака.
— Обратно на стенд, быстро! — скомандовал Лещенко. — Комина забери!
Комина я уже потерял из виду, но быстро нашел. Он стоял среди мечущейся толпы и, вытягивая шею, оглядывался по сторонам.
— Сюда! — крикнул я ему.
— Тут где-то Валя… — Комин поднялся на цыпочки, чтобы заглянуть поверх голов.
— Какая еще Валя?!! — мне показалось, он сошел с ума.
В эту секунду раздался крик: «Сашка!», из клубов дыма выскочила растрепанная белгородская валькирия в мини-юбке, на высоченных каблуках, и бросилась в объятия Комина. Комин схватил ее в охапку и крикнул мне: «Всё, бежим!».
Когда мы добрались до нашего стенда, там уже был Батист, а еще через секунду в комнатку влетел Рустам.
— Я снял это! — заорал он с порога. — Я снял, как его взорвали! Микрофон, представляешь! Направленный взрыв!
— Кто взорвал? Почему взорвал? Что вообще происходит? Это же не мы устроили? Или мы? — я посмотрел на Комина. Ошарашенный вид друга немного успокоил меня. Кажется, не мы.
— Шо ж теперь будет? — Валентина прижалась к плечу Комина и тихонечко заскулила.
— Не плачь, выберемся, — Комин обнял ее.
— Правильно, вы выбирайтесь, а я побегу еще поснимаю, — Рустам взял камеру наизготовку. — Исторические кадры! Такое пропускать нельзя.
Батист собрался идти с Рустамом. Он в кутерьме потерял свою лазерную пушку и хотел ее найти.
— Черт с ней, с пушкой! Надо ноги уносить! — попробовал я его урезонить.
Кажется, Батисту было совестно из-за того, что он первым прибежал в комнатку, да еще и без своего «оружия», он не стал ничего слушать и побежал вслед за Рустамом. В дверях он столкнулся с Лещенко, который появился весь засыпанный какой-то блестящей пылью, с кровоподтеком на скуле.