По окончании слова представлены мы были государыне, и я один из первых. Чертежами моими вельми довольна осталась, за ревность учению похвалила.
Все то время, как конференц-секретарь доклад изволил делать о моей персоне, не отрывал я глаз от лица царицы. Не доброе оно, но и жестоким я бы не назвал его, разве глаза только: холодноватые, будто из льдинок, синие, с карим отливом. Ни в губах, скромно поджатых, ни в улыбке уст, обнаруживающих ямочки на ланитах, кои с розою могут быть сравнимы, ничего в лице не таит коварства. Росту невысокого, но станом гибкая, хороша она была на коне в день завоевания царства, и улыбкою ее полки покорялись беспрекословно. А когда встала она, дабы вручить диплом мой, восторг окружающих передался мне, и я, преклонив колени, припал к руке монархини с чувством готовности умножить славу ее художествами.
В ту минуту припомнились мне строфы Ломоносова, как бы завещание его:
— Кажется, это о вас Шувалов говорил мне однажды, что бог не обделил вас талантом, а поездка в чужие края принесла вам пользу. Я надеюсь, что господин архитектор употребит все старания свои во славу отчизны.
— Ваше величество, смею заверить, что для меня нет мечты более желанной, — с легким поклоном ответил Баженов.
— Токмо учтите, что ныне мы желаем строить не хуже, чем в Европе.
Василий не сразу сообразил, что ответить, непонятно почему покрылся румянцем, а после паузы выдавил из себя ничего не значащую и даже нелепую фразу:
— Как вам будет угодно, Ваше величество.
ЕЩЕ ОДИН ЭКЗАМЕН
Василий разложил в определенном порядке семь чертежей с пояснительными текстами, взял указку и принялся уверенно комментировать готовый во всех деталях проект. Тема — строительство «увеселительного императорского дома» в Екатерингофе — была предложена ему академическим советом, в частности, Кокориновым и Деламоттом. Это был своеобразный экзамен на право получить звание профессора, иметь свою кафедру в академии и заниматься педагогической деятельностью. Это давало высокое положение в обществе и открывало дорогу к наиболее интересным и значимым правительственным заказам.
— Итак, господа, вот местоположение дома, кое предложено мне. С запада мы имеем Финский залив, с севера сии земли омывает Фонтанка, с востока и юга протекает речка Таракановка. Таковая трудность для строительства, по моему разумению, может обернуться на пользу и придать особливую красивость строениям. А посему предписанную мне четырехугольную фигуру здания ионического ордена я переменил на круглую, что больше с окружающей природой соответствие имеет. Сей дом обнес я каналами, как для способности лучше проезжать к нему водою, так и чтобы дать ему течением воды живность и открытый вид. Пропорции я использовал Палладиева вкуса, кои весьма почитаю. Но есть и пропорции, мною изобретенные. Основание увеселительного ансамбля, коему надлежит зверинец иметь и стоять в роще, вздумал я представить развалинами древнего Дианина храма. От этого я рассудил сделать и амфитеатр, имеющий вид древности. Но ежели кому сие не по вкусу придется, то я заготовил другой вариант, — опережая возможные возражения, продолжал Баженов. — Можно и без руин, вот как здесь изображено, где амфитеатр обычные колонны имеет. Число их можно употребить такое, сколько у нас городов имеется, и поставить на них статуи с гербами каждого города… Коли нет возражений, я продолжу, — сказал Баженов, выдержав короткую паузу.
— Покуда лично у меня никаких замечаний и сумнений нет, — заметил Кокоринов, которому искренне нравилось все, что предлагал молодой архитектор.
— Перед домом я намерен установить статуи, изображающие части света, и соорудить фонтан на манер Де Треви, что имеется в Риме. Увеселительные места ансамбля представлены мною на рисунках, и рассмотреть их со вниманием — в вашей воле. Ворота я изобразил овальными медальонами. Внутренний декор не богат, скромен, ибо красота не токмо в убранстве, а в разумности форм, линий и пропорций. Во глубине сада по заданной программе я соорудил часовню, коя из кирпича будет в стиле готическом. Того требует природа.
— Не слишком ли много стилей, господин Баженов? — полушутя заметил президент Бецкой.
— Они диктуемы не токмо фантазией и вкусами, но прежде всего местом, уготовленным для строений. А посему не имеют противоречий ни с природою, ни между собой, а находятся в подчинении у гармонии. — Баженов прошелся вдоль разложенных чертежей, положил на стол указку и, глядя в упор на Бецкого, продолжил: