- Возьми его. Он готов, - произнесла Лессис. Лагдален потянулась к коту и взяла его на руки. Тело его оказалось жестким и мускулистым, когти инстинктивно впились ей в предплечье. Лагдален вздрогнула, но удержала кота на руках; он тут же слегка расслабился, печально мяукнул и спрятал когти.
Лагдален произнесла последние слова силы и подняла кота над маленьким колеблющимся пламенем свечки. Заструился водоворот невидимых сил, и вся пещера содрогнулась до основания.
Пламя погасло, раздалось бурлящее шипение, так волна откатывает назад по песку, и слабый запах озона ударил в ноздри.
Постепенно глаза их привыкли к мраку. Кот лежал на груди у Лессис.
Лагдален протянула руку, чтобы дотронуться до него и обнаружила, что он мертв и уже стал коченеть.
Лессис внезапно открыла глаза. Жизнь вновь набирала силу; она поднялась, прижимая к груди мертвого кота, и завела тихую песню на непонятном языке.
И пока она держала кота, тело ее делалось налитым и крепким, на лице проступил румянец, а морщины и складки исчезли.
Песнь ее подошла к концу, и она положила тельце кота на подстилку из соломы, где только что лежала сама.
Ведьма взглянула на Лагдален и Релкина и протянула руки.
- Теперь я совсем другая - такой свирепой и яростной я не помню себя давно.
- Это дух вашего друга, леди? - спросила Лагдален, глядя на кота.
- Да, это дух Экатора, кошачьего принца. Я создала его очень давно и теперь поглотила его в себя, навечно.
Крысы собрались вокруг кошачьего трупа. В один миг они взвалили его на спины и понесли прочь.
- Позаботьтесь о нем, малышки, потому что я все еще люблю его, и он уплатил свой долг полностью.
Лессис потянулась, чтобы размять тело. Она проделала это с кошачьей грацией и в то же время вполне по-человечески. Теперь она казалась много моложе, хотя по-прежнему ее возраст не поддавался определению; ей можно было дать три, от силы четыре десятка, а не шесть, как прежде.
На месте ее раны остался лишь синевато-багровый шрам, длинной линией прочертивший бок.
- Я так голодна, что съела бы сейчас даже крысу, - сказала она. - Надеюсь, подобные желания не продлятся слишком долго.
- У нас есть немного овса и воды. Ведьма скривила физиономию:
- Ладно, сойдет и это.
Глава 52
Глубоких туннелей не было ни на одной карте. Даже Рок не знал всех путей этого лабиринта.
Со все большим отчаянием Трембоуд искал ведьму. Она была где-то здесь внизу, он чувствовал это интуитивно. Но хотя и удалось обнаружить следы беглецов в туннеле под горой Мор, больше они ничего не нашли.
Что будет, если он не сможет найти старую ведьму? Трембоуд впадал чуть ли не в панику, когда думал об этом. У Рока была неутолимая страсть к жестокости.
Поговаривали, что эта тварь не получала радости от своего существования.
Навечно упрятанный в камень, обладающий одним только разумом. Рок тем не менее знал горечь зависти и испытывал боль желания к тому, чем не мог обладать, - к самой жизни. И в ярости от такой судьбы, он питался жестокостью и властью.
Где-то в глубинах обиталища Рока располагалась секретная лаборатория, и слухи о том, что там творилось, были отвратительны и ужасны.
Умереть в качестве подопытного животного Рока - удел действительно жуткий.
Поэтому Трембоуд подгонял своих бесов и гвардейцев, рассылая их группами прочесывать весь лабиринт.
Но ничего не было найдено.
Тогда Трембоуд лично вышел на поиски с командой бесов и солдат, чтобы этаж за этажом осмотреть переходы. Солдаты хорошо понимали, под какого рода давлением он находится; они стали грубыми, требовательными и отказывались подчиняться. Если их отношение перекинется и на бесов, тогда его бросят здесь, внизу, одного - шататься за ведьмой, пока Рок не вышлет патруль, чтобы забрать его и привести к трубе.
Внезапно, на глубине, Трембоуд почувствовал напряжение силового поля. Он сразу понял причину: здесь было произнесено великое заклинание, и сам мир деформировался под влиянием высочайшей магии. Трембоуд вмиг оценил ее силу и качество, теперь он не сомневался - это была она, старая ведьма, причем очень и очень близко.
Она проделывала нечто по высочайшему классу; Трембоуд ужаснулся: ее целью наверняка было уничтожение города и Рока. Она должна быть остановлена!
Он в отчаянии рыскал по переходам, отслеживая источник силы. Она была где-то внизу, справа, но на его этаже.
Он бегал, пока не оказался у пещеры, которую бесы уже облазили несколько раз. Источник силы находился за каменной стеной, рядом. Трембоуд обследовал стену, но входа так и не обнаружил.
Нельзя было терять ни минуты. Он отозвал назад бесов и выслал гонцов, чтобы те пригнали троллей-рудокопов с киркой и коловоротом. Но прежде чем прибыли тролли, сила резко увеличилась до крещендо пульсации, так что казалось, дрожит сам воздух, а затем все было кончено.
Сила исчезла.
Трембоуд внимательно прислушался. Где-то за стеной послышалось слабое пение. Громче всего звук шел из широкой трещины, уходившей в стену на пару ярдов. Он пригнулся.
Внизу был узкий проход, в который смог бы протиснуться разве что какой-нибудь мальчишка. У Трембоуда это бы явно не получилось, да он и не собирался; но голос шел именно оттуда. Пение прекратилось. Трембоуд почувствовал, как по коже поползли мурашки: он слушал магию колдуньи, и только одни черные боги знали, какой ужас он испытывал в этот момент.
Догадалась ли колдунья, что он был здесь, рядом? Трембоуд облизал губы и осторожно стал отходить назад, пока не оказался на порядочном расстоянии, за пределами досягаемости.
Прибыли тролли-рудокопы, но он их остановил и вместо этого послал отряд бесов пробиться сквозь проход.
Одного беса запустили в дыру. Его встретили пятьдесят самых крупных крыс из стаи. Они впились ему в шею, как маленькие буравчики, и беса вытащили обратно с разодранными глоткой и грудью.
Тогда выбрали еще одного беса и насильно впихнули в щель. Его постигла такая же участь. Остальные впали в уныние. Они отступили назад и, немного поколебавшись, сбежали.
Сержант, командовавший бесами, подошел к Трембоуду.