– Кое-кто сказал бы, что я становлюсь изменником, только лишь потому, что говорю с вами об этом.
– Да, действительно, но они были бы не правы, как вы знаете. – Она развела руками. – Ну же, капитан Кесептон, будьте честны. Несомненно, в интересах Марнери и, следовательно, всего Аргоната гораздо лучше, если трон займет умный, здравомыслящий человек, а не движимый страстями ребенок, которого обманут и ограбят честолюбцы и взяточники.
Холлейн пожал плечами.
– В общем, да.
– Значит, вы проводите нас до Тунины?
– Мне нужен приказ, подтверждающий это. Пока у меня есть предписания ограничиться этим берегом Арго. Лессис поджала губы.
– Конечно, я понимаю. Сегодня же вечером мы отправим моего гонца в форт Далхаузи, а завтра он вернется с приказом.
– Но Далхаузи в трех-четырех днях езды.
– Капитан, мой гонец не скачет верхом. Она сложила ладони рупором и принялась дуть, но на этот раз вместо призывного звука марнерийского корнета раздалось странное уханье. Через несколько мгновений, мягко шлепая большими крыльями, прилетел громадный филин и уселся на шесте палатки Кесептона.
Лессис подула снова и подняла посох. Филин взмахнул крыльями и опустился возле нее.
– Вот мой гонец, Чинук с горы Красный Дуб. У него живой ум, но его мало трогают заботы людей.
Холлейн уставился на филина. Тот был громаден. Голова птицы вдруг повернулась и огромные глаза пристально посмотрели на капитана. Какой ум таился в глубине этих свирепых зрачков! Холлейн был поражен.
– Ну что ж, – сказал он, – отправьте его в Далхаузи, а там посмотрим, что скажут власти о вашем предложении.
Каким образом филин намерен общаться с генералом Гектором, пока оставалось для Кесептона загадкой.
Лессис тихими мяуканьем, уханьем и шепотом переговорила с филином, нацарапала на клочке пергамента записку и привязала ее к птичьей лапе обрывком бечевки. Филин беспокойно дернулся, поднял лапу и клюнул пергамент, но снять не сумел. Лессис сказала что-то еще и провела ладонью перед огромными глазами птицы. Та моргнула, расправила крылья и полетела прочь, плавно взмахивая крыльями.
Лессис повернулась к Кесептону.
– К завтрашнему утру мы получим для вас предписание, но остаться и ждать здесь мы не можем. Завтра утром мы должны переправиться через Арго. До переправы путь долог.
– Вы слишком многого от меня просите, сестра Лессис. Без приказа я так поступить не могу. Иначе я предстану перед трибуналом.
– Приказ вы получите, капитан, от меня. Верьте мне, когда я говорю, что ни один человек вас не осудит за это. Холлейн присвистнул.
– Напротив, я полагаю, что это положит конец моей карьере.
Голос Лессис зазвенел металлом.
– Капитан, не заблуждайтесь, пусть эти простые серые одежды вас не смущают. Я – непосредственный представитель Имперского совета. Будь у меня военный чин, я была бы генералом, понимаете? Отныне вы будете находиться под моим командованием.
Он опять поперхнулся. Это обещало неприятностей больше, чем любая битва.
Уступить командование ведьме?
Что скажут об этом Лиепол Дьюкс и Йортч?
Лессис заговорила вновь:
– Завтра мы должны выступить, потому что в лесу у нас назначена встреча с друзьями.
– Друзьями?
– Да, эльфами короля Матуголина. Они уже разведали дорогу, и у них будут новости о передвижении врага. Холлейн почувствовал, как у него холодеет кровь.
– Эльфы Тунины – не друзья Аргонату, это дикое странное племя, враждебное всем.
Лессис приняла его слова с усталой улыбкой.
– Увы, народ Матуголина ругали годами. Добрые люди из долины Арго не слишком хорошо поступали с эльфами. В результате народ Матуголина клянут и поносят, а виноваты в том люди, оттеснившие их в тень. Но могу вас заверить, что зеленый народ по-прежнему готов сражаться с вражеской силой.
– Вы говорите так, будто хорошо знаете их, диких эльфов.
– Я их знаю, – сказала она просто, и он ей поверил. Холлейн видел, что младшая сестра смотрит на него с интересом. Женщина была привлекательна и молода. Холлейн не смог устоять и посмотрел на нее внимательнее. Тогда она покраснела и отвела взгляд.
Но в мыслях его она осталась. Какая же все-таки она была юная! И тем не менее, в свите Лессис. А что касается Лессис, Холлейну было известно, что он находится в обществе одной из легендарных верховных ведьм. Подобных ведьм было мало, но влияние их – огромно. Значит, и девушка посвящена в великие тайны. Ее готовили жить в мире шпионов и тайных агентов, выполнять непостижимые поручения в адских дебрях, простиравшихся куда-то за пределы восприятия обычных людей.
Холлейн задумался, выдержит ли она предстоящие сложные испытания. Станет ли она когда-нибудь верховной ведьмой?
– Что ж, – сказал он. – Мне нужно видеть какое-нибудь доказательство тому, что вы именно те, за кого себя выдаете. Я знаю, что вы владеете великой магией, но и наши враги – тоже.
Глаза Лессис полыхнули огнем, но лишь на полсекунды. Когда она заговорила, то по-прежнему была невозмутима и спокойна.
– Разумеется, капитан, вы получите доказательства. Но не следует думать, что враг наш владеет великой магией. Черная магия врага – ложная магия, они пользуются суевериями и страхами. Там нет ни благоговения, ни чувства. Их чары и фокусы всегда холодны и болезненны. Они ничем не подпитаны.
– Тогда я с радостью принимаю упрек, подобные вопросы не в моей компетенции. Здесь, в легионе, мы пользуемся более прямолинейным, ограниченным образом мышления.
– Все верно, но так и должно быть. Вы – солдаты, а не шпионы. Верьте мне, когда я говорю, как высоко ценит император и все его советники ваши отвагу и воинское искусство. Вы даете нам в руки рапиру, которой мы пронзаем каждый из крупных замыслов врага. Мы в Ордене Сестер занимаемся тем, что поднимаем щит, так что каждый из нас служит свою особую службу.
Она замолчала, обменялась взглядом с помощницей, потом опять повернулась к капитану.
– Теперь, капитан, я думаю, нам нужно пойти в палатку к хирургам и помочь докторам. Очень много тяжело раненных.
Холлейн хотел подняться, чтобы попрощаться с ними, но они обе протянули руки, коснувшись его ладоней.
– Не вставайте, – сказала Лессис. – Сохраните силы для завтрашнего дня.
И Лессис с Лагдален удалились от капитанской палатки. Когда они отошли подальше от чужих ушей. Лагдален заговорила:
– Разве птица действительно может пролететь так быстро такое большое расстояние?
– Он может. Правда, потом он так проголодается, что я опасаюсь за белок с горы Красный Дуб, но завтра филин вернется. Рассулана понимает язык филинов и передаст мое послание генералу Гектору. Примерно через неделю подкрепление будет здесь.
Глава 23
Рассвет на крутых склонах горы Красный Дуб выдался ясным и морозным. Когда Релкин проснулся, все вокруг было залито изумительным солнечным светом. Лагерь медленно пробуждался.
Оказалось, что Базил уже убежал к реке напиться и побарахтаться после сна.
Настало время окончательно проснуться и съесть что-нибудь на завтрак. Из походной кухни доносился аромат поджаристых лепешек и катлу, черного кофе урдхов, – обычной пищи, которой пробавлялись легионеры.
Релкин потянулся. Тело ныло, особенно левая рука, та, что держала щит. Тем более, по ней накануне хорошенько ударили. Когда он немного прошелся, то обнаружил, что правая нога болит в районе бедра и что-то не в порядке с лодыжкой.
За лагерем уже отгорел огромный погребальный костер Сорика, осталась только горка тлеющих угольков. Было слышно, как на лугу роют землю. Там работала бригада местных могильщиков, сооружая общую могилу для погибших врагов.
Несколько легионеров проснулись и уже завтракали или стояли у походной кузни, чтобы починить оружие, щиты и шлемы, изрядно побитые вчера. У кузнеца работало несколько горнов, и звук раздуваемых мехов сливался со звоном молота.