У Ватикана нет собственных самолетов, путешествие каждого папы начинается с «Алиталии», изнеженной итальянской авиакомпании. Как и его предшественники, Треди путешествовал в особом салоне первого класса с папской пломбой на переборке. Там было минимум четыре кресла, а также газеты и журналы на пяти-шести языках. На межконтинентальных рейсах, таких, как Рим — Нью-Йорк, папа путешествует в двухкомнатном номере с ванной. Он спит, когда может. Однажды Треди сообщил мне по секрету, что его личное ощущение ада — это нескончаемая адаптация к часовым поясам.
На рейсе папы обслуживание первого класса, однако без претензии на равенство. С папой вместе летели пятьдесят журналистов, включая Тилли, Марию и прочих репортеров, занимавших места в хвосте самолета.
Это была избалованная компания: специальная аккредитация, распечатанные заранее и минимум на двух языках тексты речей папы, зарезервированные номера в гостиницах, автобусы, которые будут возить их из аэропорта в гостиницы, в специальные пресс-центры, на мероприятия, организованные с участием папы, потом обратно в аэропорт. «Ватиканцы», как их называли, платили изрядные суммы за свои привилегии и могли гарантировать оплату этого рейса.
Я сидел в среднем салоне бизнес-класса вместе с членами государственного секретариата и министерства иностранных дел, представителями духовенства из команды папы, приглашенными гостями, ватиканскими пресс-атташе и полицейскими, отвечающими за безопасность. Опять мне пришлось надеть черный костюм и воротничок, но среди всех представителей духовенства мы с Диего Альтамирано были единственными, у кого не было в одежде характерных ярких пятен пурпурного или красного цвета, свидетельствовавших соответственно о сане епископа или кардинала.
По сравнению со стандартами, принятыми для поездок американского президента, обеспечение безопасности папы могло показаться смешным, однако на борту самолета находилась небольшая группа профессиональных охранников из Ватикана, в основном итальянцы, не уступавшие сотрудникам разведывательного управления ни в преданности, ни в умении. Они постоянно были рядом с папой и все свои действия согласовывали с армией нью-йоркских полицейских, отвечавших за безопасность папы после приземления.
Начальником охраны папы в этой поездке был Клаудио Руссо, хитрый бывший детектив из Венеции, который поддерживал спортивную форму, занимаясь скалолазанием в Абруццо на востоке Рима.
— Ciao, Паоло.
Руссо бросил мне желто-белый значок, благодаря которому для местных полицейских я становился членом папской группы: на протяжении его двухдневного визита мне был разрешен проход везде. Никто, кроме начальника охраны, не знал, каким будет цвет у этого значка, пока самолет не поднялся в воздух.
— Ciao, Клаудио. Что слышно?
— Полиция Нью-Йорка немного нервничает. Премьерный мандраж. Ничего особенного.
Стюардесса разговаривала холодно, с гортанным французским «р», что выдавало в ней жительницу Милана. Она бережно держала в руках знаменитую бутылку «Брунелло» и тоже нервничала. Так ведут себя все, кто в первый раз летит с папой.
Что до меня, то чувствовал я себя настолько хорошо, насколько это было возможно в моем положении, учитывая все обстоятельства. Не хочу сказать, что я чувствовал себя нормально. Мое состояние уже много лет нельзя было назвать нормальным. Но тем ясным утром, когда папа Пий XIII летел на встречу с Нью-Йорком, среди всех, кто иногда слышит голоса и кого посещают странные видения, думаю, меня можно было счесть пригодным к эксплуатации.
«Историческая миссия папы римского» — сообщалось в заголовке «Коррьере делла сера»,[103] которую я купил тем утром в Фьюмичино.
Пусть все пройдет нормально, мысленно молился я. Убийцы становились чрезвычайно агрессивными. С тех пор как был убит человек на мотороллере, папа получал по почте непрерывный поток угроз, нарисованных красными чернилами. Мне тоже досталось. Угрозы были личные, мерзкие, почти непристойные.
Треди сознавал как опасности, так и преимущества. Однажды утром, после того как он отслужил мессу в своей личной часовне, мы завтракали, и я рассказал ему об обрушившихся лесах и обо всем, что ему нужно было знать, кроме того, что я тоже был ранен, — о том, что Иванович деликатно назвал «небольшим происшествием» среди строительного мусора.
— Я в порядке, но скоро начнется заварушка. Я чувствую. Будь особенно осторожен.