Впрочем, судя по всему, твари такие финты — слону дробины.
По реакции на непонятные ругательства понял — я угадал, божок, забрел каким-то чудом ко мне на огонек. И опять наведенный страх смешал мысли.
На помощь пришел еще земной опыт борьбы с такими воздействиями. Смог вновь задавить все эмоции: от страха и неверия в собственные силы до ярости и лютой злобы, настроился на одно — убивать. Безжалостно. Беспощадно. Разум холоден, впереди лишь цель. Остальное — неважно. План действий практически выработал.
— Раонос, откуда ты вылез? Силы некуда девать? Молодец! Правильно! Хвалю! Мне энергия потребуется для свершений. И ты вовремя, как и твой дешевый аватар, который не тянет даже на мизинец того же Оринуса, — для наглядности продемонстрировал левый палец, — Их я тоже убил парочку. Чего молчишь? Язык проглотил? — от такой беспредельной наглости ящера переклинило, у него даже нижняя челюсть чуть набок свернулась, а из пасти закапала слюна. Я же плескал и плескал керосин в огонь нашей дружбы, — Или Ситрус тебе на меня пожаловался? А то он, как баба, бегает и бегает, ноет и ноет, вокруг кружит и кружит, сам проявиться трусит. Мрок. Кстати, от Однорогого тебе привет большой-пребольшой, — и это вверну, когда потребуется, — Сейчас эту гадину — плоть от плоти твоей, — указал кинжалом на него, подразумевая собственную неразумность ящера, — задавлю, как слизня, потом с Оринусом мы посмеемся над дерзким Кровавым из Дыры. Это он мне рассказал про твои гнусные прозвища карнозийский ты эрмант, как и про твои дела паскудные.
Призвал копье Призрачного жнеца, на которое визави не обратил внимания. Ящера занимало другое. Он ругался, ревел настолько яростно и дико, что казалось начал вибрировать купол. Сыпал разными обидными кличками оппонента-божка, которые я старательно запоминал, Предметом злобы выступал конкурент, ведь именно он рассказал смертному то, чего не должен был.
Да, боги… Все нервные, как девки, обидчивые, как суки, если только не играли со мной, заставляя поверить в такую излишнюю эмоциональность.
— Дитя Эйдена! Ты ответишь за такую наглость! Будешь молить о смерти или просто покое! Гратис для тебя покажется столом Кроноса! Все отдашь… А Однорогий жалок, как и его слабосильные…
— Теперь это мой официальный статус? Я могу его использовать? Или ты ради красного словца ввернул? — перебил, зля чудовище еще сильнее.
— Что? Да! Официальный! Нарекаю тебя дитем Эйдена! Ты… — неважно каким был бы ответ, главное — снова открытая пасть.
Все.
Игры закончились.
Врага я прощупал.
Настало время работы.
Запредельное ускорение от ятаганов, к нему дополнительно медвежье умение, собственные показатели превышающие любые пределы обычных людей, и бросок копья в цель. Конечно, не позабыл ускорить втрое и его.
И сразу же не останавливаясь прыжок вперед и вверх, использовал «Повелитель пространства», успел бросить под подавившегося на полуслове копьеглотателя светошумовую гранату. Затем в полете призвал булаву.
Все это произошло даже не в секунду, в ее миг.
Заточенный до бритвенной остроты наконечник двухметрового снаряда спокойно преодолел жалкую плоть, а сам импровизированный дротик забурился в глубины организма через горло, исчезнув там. Не стал удлинять ни древко, ни наконечник. И так хорошо.
Запредельная дичайшая сверхскорость превращала перемещения в телепортацию. И сверху, с разгона, выкрутив на максимум и «Падение с небес», и увеличив массу брони в потолок, нанес удар моргенштерном прямо между рог твари с оглушительным грохотом и ярчайшей вспышкой. Все же местные нелетальные гранаты — куда тому ядерному взрыву.
Шипастое навершие с такой силой столкнулось с непреодолимой преградой, что из места соприкосновения брызнули в разные стороны искры, а также образовалась ударная и звуковая волна. Конечно, не настолько сильная, чтобы крушить все вокруг и оглушать, однако ощутимая. По крайней мере волны воздуха погнало.
Пусть башка врага и выдержала испытание на прочность, но на пузо тварь я положил красиво. Даже лапы во все четыре стороны распростала, попутно вывернув не одну плиту. Еще из явных повреждений — правый рог отвалился и повис на клочке кожи.
Я, мягко приземлившись рядом с мордой на одно колено, схватил левой рукой за широченные ноздри, распахнул шире пасть пребывающему в беспамятстве ящеру, и «выстрелил» шаром булавы в глубины глотки. Там активировал удлинение шипов до предела. Запрыгнул на спину, успевая активировать «Тень Арракса» и «Вуаль Тьмы». Видимо еж в желудке все же был лишним, так как явно оглушенный урод начал подавать признаки жизни, пытаясь подняться.