— Тебя понял, — перебивая, кивнул тот, затем взялся успокаивать, — Если осознаешь проблему, пытаешься ее купировать, то ничего страшного не происходит. Придет контроль, вот увидишь. И ты на правильном пути. Но за Амелию я бы тебя не пощадил. Так и знай.
Никак не стал комментировать последнее высказывание.
— Еще хочу Дэастэль привлечь, пусть под невидимостью фиксирует все. Их отдел мне должен безмерно, вот отработает хотя бы немного.
— Зачем? — если к первому предложению лэрг отнесся серьезно и вполне благодушно, то второе ему явно не понравилось. Подобрался весь, напружинился.
— Не нравится происходящее мне, Турин. Странностей полно! Слухи, что я прибыл в Черноягодье вчера ближе к вечеру только ленивый не знал, — сотник нетерпеливо кивнул, подгоняя мои мысли, — Тирнар вместо того, чтобы прийти и познакомиться с будущим родственником, зачем-то встретился со старостой. Устроили дебош в духе «Жизнеописаний Улентия Синеуса». Творили непотребное. Такое, что… что в голове не укладывается.
— Ну-ну, «не укладывается». Амелию ты вообще-то научил, как экспертизу провести…
— Ошибаешься, не учил я ее.
— А кто?
— Я ей сказал одно, не нужно огульно обвинять в бесчинствах людей. Тем более, когда и предпосылок нет. Для всего требуются доказательства. Не верю я, что староста и этот урод, еще и такое сотворили ко всему сделанному! — сказал, как припечатал.
— Да, нет, поздравляю. Она нашла доказательства! И не одна, а с десятком кур действовала. Теперь назад не переиграешь! — а я чего добивался? Сотник же разозлился, — И давай ближе к теме!
— Думаю происки это Раоноса. Он выступает за любые нарушения табу. Вот и мутит воду. А Дэастэль должна почувствовать, если Тирнар начнет к его силе прибегать. И делать это ему придется, потому что в трезвом уме и здравой памяти я не собираюсь даже кровь на проверку родства давать. Культ же запрещен.
— Даже если и так, не то это преступление — симпатии к Кровавому, чтобы их как-то привлечь и наказать по закону. И хочу сразу сказать, я не всесилен и глэрд Норгли вместе с Ванессой тоже. Именно поэтому по твоему делу, — намекнул на артефакты божества, — и приходится тайны разводить на ровном месте. Не смогут они свалить Ледяных клинков Арагоста даже если будут железные доказательства поклонения кого-нибудь из них. Этот Дом очень серьезный противник. А их глава — Саргес, сожрал уже с десяток фигур гораздо масштабней и влиятельней.
— Нам и не нужно его «валить». Единственное, если он связан как-то с Раоносом, это лишний козырь, чтобы оставили меня в покое и не мешали нашему делу. Или предлагаешь поступить по-моему, просто и без ухищрений?
— Это как?
— Отрезать башку этому козлу, и утопить его в яме с лирнийскими слизнями! Эта тварь родовой! Родовой, мать его, клинок! Меч аристо! Воткнул в дерьмо! У нас же есть всегда только меч и честь. Это Наше! А таким образом, урод, а я выяснил, что он тоже эльфийский поклонник — Амелия сказала, плюет не только на свой Дом, а на всех нас. На тебя, на меня, на дер Вирго, дер Ингертоса… На наместника, герцога! Сука! На всех! И посмеивается ехидно. Нужно, чтобы в глотке застрял этот смешок, вместе с добрым десятком сантиметров хорошей стали! Ты понял меня, сотн… — последнее уже рычал.
— Глэрд, — перебивая, рявкнул тот, я же немного «пришел» в себя, даже головой встряхнул. Сам отмечал реакции Лаены. Нет, не спешила та всем рассказывать про мои внутренние эмоции. Хотя я ей с утра выдал четкий и недвусмысленный приказ о хранении тайн, который она восприняла спокойно, — Все ты говоришь верно, но полегче. Не забывай — самоконтроль. Вдох-выдох. Иначе это тебя сожжет. В курсе ты или нет, этот паскудный мрок, кроме меча, еще семейную реликвию с гербом к хряку привязал. Так что, это воспитание. Но знатная вещица пусть и от Оринуса. Я осмотрел. Энергии в ней через край. Теперь свинью не убьешь минимум пару месяцев. Если только моим мечом.