ТОВАРИЩ РОЗЕНТАЛЬ И ЕГО ДЕТИ
Инструкция двадцать первая, на неделю 28 марта — 3 апреля 2005 года, когда «Идущие вместе», прежде чем самоупраздниться, провели акцию против оперы «Дети Розенталя» на либретто г-на Сорокина, а организаторов выставки «Осторожно, религия!» признали виновными в оскорблении чувств верующих.
Александр Архангельский, интеллигент: Жизнь подбрасывает нам все новые и новые поводы для возобновления давнего спора: возвращается ли в пределы политической жизни тотальное влияние идеологии. Вы все сводите к конфликту экономических интересов и политических кланов, я-то все чаще наблюдаю столкновение идеалов. Буря и натиск вокруг оперы Десятникова и Сорокина «Дети Розенталя», суд над организаторами выставки «Осторожно, религия!», православные пикеты у Театра эстрады против постановки балета «Распутин» — все это явления одного порядка, одного цикла…
Архангельский Александр, интеллектуал: Ну, «Детей Розенталя» сюда, пожалуйста, не впутывайте. Свистопляска вокруг них ни малейшего отношения к идеологии не имеет.
Александр Архангельский, интеллигент: Как же не имеет? А пикеты «Идущих вместе», а депутатский запрос представителя партии власти — в прошлом, кстати, нефтепромышленника, — а вызов на думский ковер Михаила Швыдкого, которому пришлось отвечать за музыкальную порнографию в Большом театре… Все это напоминает худшие времена, статью «Сумбур вместо музыки», инспирированную Сталиным.
Архангельский Александр, интеллектуал: В сталинские времена, извините, вопрос о распиле театральных бюджетов не стоял. Партия была и собственником, и распорядителем средств, и выгодоприобретателем; зачем ей было красть у себя самой? Теперь не то; теперь цензура слишком часто производна от элементарных меркантильных интересов. В том числе цензура правящей партии. Случайно ли скандал с «Детьми Розенталя» совпал с историческим решением о выделении 15 миллиардов рублей на реконструкцию Большого? По-моему, связь прямая. Кто-то хочет свалить гендиректора Иксанова, чтобы поставить во главе Большого театра, точнее, Большого Бюджета своего человечка. Обвинения в непатриотизме — самый лучший способ борьбы за освоение серьезных средств. Идеологические клише как информационные заточки; их вынимают из кармана, когда чуют запах денег.
Александр Архангельский, интеллигент: Ну не знаю, в бюджетах я мало что понимаю. Но уверен, что судебное решение против организаторов выставки «Осторожно, религия!» никакого отношения к деньгам не имеет; оно чисто идейное. Сразу хочу оговориться: я по-человечески не сочувствую вождям Сахаровского центра. На бездарной и провокационной выставке, которую он затеяли, были работы спорные, а были и бесспорные. В том смысле, что бесспорно грубо и осознанно оскорбляли чувства верующих. Как Христос с кока-колой и призывом: «Пейте от нее все, сие есть кровь моя»… Но выставка была, увы, не опротестована православной общественностью, а разгромлена молодыми фанатиками. И если бы суд сначала приговорил к условным срокам православных погромщиков, а лишь потом оштрафовал сахаровских провокаторов, я бы такое решение лишь приветствовал. Вопреки всем демократическим воплям. Однако ж почему-то погромщики оправданы, а провокаторы наказаны.
Почему, спрашивается? Не потому ли, что есть идеологический заказ на православный фундаментализм? Не по этой ли причине о маленьком пикете перед Театром эстрады сочувственно рассказали почти все новостные программы, хотя о массовых митингах против монетизации льгот говорили крайне неохотно и уж точно без малейшего сочувствия? Не происходит ли осознанная переориентация нашего публичного пространства, пространства культуры, медиа — на патриархальные нравы, символом которых для наших вождей является Церковь? Не символом веры, а символом власти, особо подчеркну это.
Архангельский Александр, интеллектуал: Вы знаете, все сложнее — и все проще. Между думским фарсом вокруг «Детей Розенталя», решением суда по выставке и медийной поддержкой протестов против балета «Распутин» действительно есть общее. Но это общеё — именно интерес, а идеалы служат здесь лишь инструментом, средством. Интерес финансовый к бюджетам реконструкции плавно перетекает в интерес сохранения политической власти, для чего нужно и дальше сужать поле свободы, а значит, заранее приучать общество к возможным запретам. Сначала спектаклей, затем определенных тем, потом партий, наконец, отдельных людей. Идет репетиция оркестра, подготовка к 2007/08 году, отработка моделей кризисного управления, обкатка нового вектора политики, более националистического, более традиционалистского, более чучхейного, с опорой на собственные силы. И потому менее эффективного.