Александр Архангельский, интеллигент: Да, увы, наше государство все больше похоже на нынешнее московское лето. Состояние между сушью и ливнем называется сырость.
Архангельский Александр, интеллектуал: А сырой материал плохо горит. Он в основном чадит и бесполезно дымится.
На неделе 11–17 июля 2005 года страна и мир продолжали жить своей жизнью, журнал «Профиль» выходил, но один из собеседников, интеллектуал Архангельский Александр, отправился на съемки программы «Школа злословия», где долго вещал о драматических судьбах либерализма, и пропустил срок сдачи очередного материала. Читателям приносятся извинения.
НАШИ И ПЭТРИОТ
Инструкция тридцать пятая, на неделю 18–24 июля 2005 года, когда были обнародованы правительственные планы по пропаганде патриотизма, а патриотически-антифашистское движение «Наши» провело массовый слет на Селигере.
Александр Архангельский, интеллигент: Признаться, я под большим впечатлением. Читаю интереснейший правительственный документ.
Архангельский Александр, интеллектуал: Это вы про финансирование программы патриотического воспитания, что ли?
Александр Архангельский, интеллигент: О да! Это просто песня. На выделенные 500 миллионов рублей планируется провести Всероссийский фестиваль авторской песни «Приморские струны», Международный фестиваль народного творчества «Дни мира на Тихом океане», осуществить мероприятия к 50-летию запуска первого искусственного спутника Земли, чем добиться «формирования чувства гордости за свою страну — пионера освоения космоса». То-то актуальная задача… Такое ощущение, что на дворе не 2005-й, а 1965-й, мальчиков и девочек спрашивают: «Кем ты хочешь стать?» — и они гордо отвечают: «Космонавтом!» Дальше цитировать? Там нечто вовсе фантастическое. Предстоит отметить «130-летие образования уголовно-исполнительной системы России» — и тем самым содействовать «формированию у сотрудников Федеральной службы исполнения наказаний высоких морально-деловых качеств». А больше всего мне понравилась акция «Мы верим в тебя, Солдат!». Как-то до сих пор я исходил из апостольского определения, что вера есть уверенность в вещах невидимых. Получается, что солдат — вещь невидимая? Иначе как в него можно верить?
Архангельский Александр, интеллектуал: Умные вы, интеллигенты, слишком. Поэтому народ вас и не слушает. Как не слушает он, впрочем, и бюрократов. Я вообще не понимаю, почему пошел такой шум вокруг патриотической программы. Чем она, собственно, отличается от той, которая была принята в 2001-м? Та же степень чиновной невменяемости, тот же уровень организационной бессмыслицы, та же взяткоемкость. Ну, разве что денег побольше дали — в тот раз, если мне не изменяет память, выделили всего 200 миллионов. Но в 2001-м почти никто на документ внимания не обратил. А сейчас — ощущение такое, что нету темы важнее, угрозы серьезнее. Чего вы все так возбудились, объясните мне на милость?
Александр Архангельский, интеллигент: Да то и возбудились, что в 2001-м еще не был принят старый советский гимн в качестве политического камертона новой демократической России. Красное знамя армии не вернули. Выборы худо-бедно проходили не только с помощью административного ресурса. Ходорковский не сидел, Касьянова не ломали, западные гранты получать не запрещали, о суверенной демократии не говорили, про третий путинский срок не думали… Картинка, как вы знаете, может поменять свой смысл из-за рамки, в которую ее вставили. Пейзажик в простом багете — милая деталь быта. Он же в пышной золоченой раме — претензия на имперский пафос. Авангардная рамка, косая, изогнутая, вся в декоративной пыли — тот же самый пейзажик превратит в насмешливую какофонию. Патриотическая идея — тот же пейзажик. До авангарда нам и тогда было далеко, но хоть простеньким багетом в 2001-м ограничились. А сейчас вокруг — сплошная державная рама. И слова поменяли значение…
Архангельский Александр, интеллектуал: Значение, дорогой мой, может поменять только то, что его имеет. А бессмыслица останется бессмыслицей.