рационализма.
Поэтому работы Юнга о психическом намеренно выстроены так, чтобы можно было точно и ясно описать то, что Гераклит назвал «границами души». Он исследует сознательные компоненты психического: Эго, ощущение самости, психологические типы и др., а также его бессознательные составляющие в личном и коллективном аспектах, их общую взаимосвязь с влечением, инстинктом, волей и свободой выбора. Исследует символическую жизнь человека: повторяющиеся символы психических функций и символику человеческих взаимоотношений. Юнг изучает и связь психического с религиозными верованиями и духовностью, рассматривает историческое развитие сознания и результаты его переоценки в современное время, исследует связь психики и материи, их отличия друг от друга и то, как временами они оказываются двумя проявлениями одной и той же реальности. Он пытается решить в своих работах почти невозможную, а иногда и просто трудную для понимания задачу — дать системное описание структуры и природы психического, оставляя в то же время место и для живой, дышащей, развивающейся реальности души в мириадах ее индивидуальных, коллективных и сверхличных проявлений.
Следует обратить внимание на некоторые связанные с терминологией технические моменты, с которыми читатель может столкнуться при изучении работ Юнга.
1. Иногда, особенно в ранних работах, Юнг использует слово «душа» в значении «парциальная душа», как синоним комплекса, автономной части психического целого, которая отделилась и живет, так сказать, собственной независимой жизнью. Поэтому когда психическое обозначает всеобщность нефизического опыта или переживания, душа может описывать не что иное, как фрагмент этой всеобщности в отдельных или особых местах.
2. Слово «душа» или сочетание «душевный образ» используются иногда как синонимы к слову «анима» — для обозначения внутренней архетипической фигуры в рамках общего психического. Подобная путаница вполне объяснима, поскольку анима—латинское слово, обозначающее душу, точно так же как психическое— греческий термин, и понятие анимы (см. ниже) было выбрано Юнгом совершенно самостоятельно для выражения того, что фигура анимы может часто репрезентировать либо само психическое, либо мужскую душу. В более поздних работах Юнг чаще стал использовать термин «анима» для описания этой внутренней архетипической фигуры, но подобное различие не всегда им прояснялось.
3. Юнг использует слово «психоид» в соотнесении с психическим для того, чтобы описать лежащее между собственно психической и чисто инстинктивной сферами, то есть тот уровень, внутри которого психическое и материальное перемешаны, образуют что-то вроде сплава физической реальности инстинктивных побуждений и виртуального преобразования последней в нечто более тонкое, нематериальное. Если использовать компьютерную модель, то в качестве «психоида» будет выступать сплав сложной последовательности (сукцессии) электронных сигналов и симультанной динамики того или иного изображения. Иначе говоря, мы имеем дело с процессом психизации инстинктов (на что указывал сам Юнг). «Психическое представляет существенный конфликт между слепым инстинктом (влечением) и волей (свободой выбора). Там, где преобладает инстинкт, начинаются психоидные процессы, принадлежащие сфере бессознательного в качестве стихии, не способной осознаваться. Но психоидный процесс не является бессознательным как таковым, поскольку значительно превышает границы последнего» (Юнг, 2002, § 380).
Юнг подчеркивает, что реальная природа архетипа не может быть непосредственно представлена или «зримо» осознана, что она трансцендентна; в силу «непредставимости» последней он вынужден дать ей специфическое имя — психоид (там же, § 840).