Когда я навещала её за день до этого, у неё на маленьком столике возле больничной койки стояла одна-единственная фотография со всеми нами. Она попросила папу принести ей это семейное фото. Но сегодня на столике появилась ещё одна фотография.
Она взяла её и показала мне.
Я знала, что это старая фотография, потому что бабушка была в своей серой форме коммандера и выглядела намного моложе. А рядом в тренировочном комбинезоне стоял Базз. Оба улыбались камере, но бабушкина улыбка была полна гордости.
– Когда он вернётся через год-другой, он мало чем будет отличаться от того, как он выглядит на этой фотографии, – сказала бабушка, указывая на друга. – И он заберёт вас всех домой на Репке.
Бабушка говорила так, будто сама она останется на Т-Кани Один.
– А как же ты, бабушка? – спросила я, нахмурившись.
Она печально улыбнулась:
– Не переживай обо мне, солнышко. Я всегда буду с тобой, что бы ты ни делала и где бы ни была. Потому что я буду здесь и здесь. – Она легонько ткнула меня в грудь и в лоб. Затем она легонько пощекотала меня, и я заёрзала и захихикала.
Когда она зевнула, я тоже зевнула.
У меня слипались глаза, я очень устала.
– У тебя впереди так много приключений, Иззи, – шепнула мне бабушка, когда я засыпала, лёжа рядом с ней.
Во сне в моих приключениях она была со мной.
Глава 25
Несколько месяцев спустя...
Сегодня был тот самый день. Мы пятеро шли по коридору в новеньких скафандрах космических рейнджеров, которые заказал для нас коммандер Бёрнсайд.
Когда Базз докладывал Бёрнсайду о завершённой миссии, он узнал, что звёздное командование отследило подозрительные сигналы, идущие из близлежащего квадранта. Баззу было поручено разобраться с этим при помощи его элитного отряда.
И этим элитным отрядом были мы. Мы стали космическими рейнджерами – вместе.
– Эти новые скафандры просто потрясающие. Наручный бластер, ракетные крылья, – возбуждённо тараторила я. – Парни, как мне бы пригодились ракетные крылья тогда в космосе.
Мо разочарованно изучил свой скафандр:
– Но ручка бы не помешала.
– Ручки для новичков. Вы не новички, – напомнил ему Базз.
Дарби с дерзкой ухмылкой подняла повыше свой ручной бластер.
– Поверить не могу, что мне разрешено носить такое. – Затем она поглядела на свою вторую руку: – Эх, было бы их два.
– У тебя чистое досье, и ты свободна и вооружена. Как ты можешь жаловаться? – спросил Мо, укоризненно качая головой.
– Я тут за хорошее поведение, – напомнила ему Дарби, пожав плечами, – а не за приятный характер.
Сокс, шагавший рядом с нами в своём полускафандре, тоже вставил свои пять копеек:
– Знаете, я никогда не носил штанов, но сейчас без них чувствую себя как-то странно. Я ведь чудно выгляжу без штанов?
– Не, ты выглядишь круто, – заверил его Мо, показав коту-роботу большой палец.
– Как же мне не терпится смотаться отсюда и заняться кодом звёздного командования 28–0–6.2, – сказала я с предвкушением, взволнованная нашей первой официальной миссией.
Базз повернулся ко мне, приподняв брови:
– Ты говоришь о перекусе?
Я растерянно заморгала:
– Что?
– Потому что ты сейчас назвала код для перекуса, – сказал Базз, усмехнувшись.
– Нет, ничего подобного, – настаивала я, качая головой.
– Э, кажется, я тут услышал код потребления питательных веществ? Нам отложить запуск? – спросил кто-то по интеркому у нас над головами. А ведь я уже решила, что после стольких лет изучения бабушкиных учебников ни за что не спутаю код звёздного командования 28–0–6.2 и код звёздного командования 28-0-6.3.
Я с улыбкой покачала головой:
– Нет, всё в порядке. Извините. Спасибо.
Хотя сэндвич мясо-хлеб-мясо – это звучит соблазнительно.
– Бывает, – сказал Базз, положив руку мне на плечо.
Мы прошли мимо статуи бабушки в её форме коммандера, и при виде её у меня стало тепло на душе. Она всегда знала, что однажды я стану космическим рейнджером, взмывающим в космос бок о бок с Баззом. Она видела лучшее во мне задолго до того, как я сама научилась его видеть.
И теперь в каком-то смысле она была со мной, придавая мне сил. Не просто как статуя, но в воспоминаниях.
«Из тебя выйдет отличный космический рейнджер».
И вышел, бабушка. Вышел.
Мы прошли в громадный пусковой комплекс. Наши боты простучали по большой эмблеме корпуса космических рейнджеров на цементном полу. Яркие лампы на потолке светили на нас так, что новые скафандры сверкали. А перед нами сверкал и наш новый корабль.