Я встаю и начинаю приподнимать футболку, напевая: «It’s getting hot in here, so take off all your clothes...» (прим.перев.: из песни Nelly — «Hot In Herre»: здесь становиться жарко, так что снимай свою одежду...)
— Тебе было велено петь, а не раздеваться. Пожалуйста, оденься обратно.
Она соединяет ладони вместе и смотрит в потолок.
— Ты молишься? — хихикаю я.
— Нет. С чего бы это? — она поворачивается ко мне, но с закрытыми глазами. — Серьезно. Надень футболку. — Но она ничего не может с собой поделать и украдкой подглядывает. — Господи, дай мне сил.
Я подмигиваю группке хихикающих женщин, проходящих мимо.
— Тебе не нравится то, что ты видишь? Окей, теперь ты определенно молишься.
Она краснеет.
— Так и быть. Я молюсь, чтобы ты надел свою чертову футболку.
Я неохотно опускаю майку.
— Итак, что ты думаешь о моем пении?
— Пении? Ты что, пел?
Я вздыхаю.
— Знаешь, у меня ведь не только отличный пресс, — перевожу взгляд на свою промежность. — У меня также офигенный чл...
— Следующий вопрос, — выкрикивает Лори.
Я снова сажусь.
— Представим ситуацию: ты можешь дожить до ста лет, но сохраняешь либо разум, либо молодое тело. Что выберешь?
— Определенно, способность мыслить. Все мои чудесные воспоминания. А ты? Полагаю, ты хочешь сохранить свой идеальный пресс и... кое-что еще.
— Мой член и так будет идеальным, даже когда мне стукнет сто.
Она наклоняется вперед и шепчет:
— Возможно, он не поднимется, когда ты станешь таким старым.
— Если ты будешь рядом, он всегда будет в строю.
— Это самый странный разговор в моей жизни.
— Как, по твоему мнению, ты умрешь?
— Все стало еще более странным. Для чего все эти вопросы? Такое чувство, что я на этих «быстрых свиданиях» или типа того.
Я приподнимаю бровь.
— О, у нас свидание? Тогда тебе стоит знать заранее, что я не двигаюсь дальше третьей базы на первых свиданиях. Надеюсь, для тебя это не проблема. (прим. перев.: «третья база» — трогать можно, проникать нельзя.)
— Мы оба в курсе, что не на свидании, так почему это может стать проблемой?
— Дело в том, что как только ты прикоснешься ко мне, ты захочешь меня всего. Ты будешь умолять о большем, но мне придется сказать «нет». У меня есть моральные принципы.
Лори вздыхает.
— Отвечаю на твой вопрос: при такой скорости допроса я, вероятно, умру в этом клубе. На алкоголе и чипсах долго не протянешь...
— Почему нет? Я же выжил в колледже! С тобой все будет хорошо.
— А ты?
— Я, вероятно, во время секса.
Она закатывает глаза.
— Когда тебе будет сто?
— Ты там будешь, так что будешь знать мой возраст.
— Он всегда говорил, что умрет во время секса. Слава богу, он успел подарить мне последний умопомрачительный оргазм, — Лори говорит это старушечьим голосом.
— Да, черт возьми, я — молодец, — смеюсь я. — Можно это будет написано на моем надгробии?
— Да, если тебя не особо волнует, что это прочитают твои правнуки.
— Наши правнуки заценят факт, что я удовлетворил тебя напоследок.
— Следующий вопрос.
— Назови три вещи, которые, по-твоему, нас объединяют.
— Таких нет.
— Ой, да брось!
— Думаю, мы оба дышим кислородом.
— Ну, противоположности притягиваются, — замечаю я. — Помни об этом.
— Давай следующий.
— Из-за чего ты по-настоящему счастлива?
Она переводит взгляд на Софию, которая смеется над чем-то, что только что сказал Мейсон.
— Из-за Софии. Теперь она моя семья.
Я киваю.
— Мне знакомо это чувство. Мейсон мне как брат, — мое сердце сжимается, вспоминая, что теперь он мой единственный брат. — Он помог мне пережить действительно дерьмовые времена.
— Что произошло? — спрашивает Лори с мягким взглядом.
Я пожимаю плечами.
— Не хочется портить настроение.
— Ты и не испортишь. Мне интересно.
— У меня умер брат несколько лет назад.
— Соболезную, — говорит она.
— Мама и папа развелись, когда я был совсем ребенком, поэтому старший брат заменил мне отца. Его потеря сильно отразилась на мне. Но тут появился Мейсон. Я подшучиваю, что он мой папочка, но я на самом деле пытаюсь равняться на него. Он направляет меня в нужную сторону. Он привел меня сюда сегодня вечером. Он направил меня к тебе, — я подмигиваю, пытаясь поднять настроение.
— Я рада, что он это сделал.
Мы смотрим друг на друга несколько минут.
— Уже влюбилась в меня?
Она сглатывает.
— Пока нет.
— Тогда, наверное, следует продолжить. Если бы ты могла изменить что-то в своем воспитании, что бы это было?
— Хммм, — она задумывается на мгновение. — Я бы хотела, чтобы с детства меня учили быть уверенной в себе и иметь чувство собственного достоинства. Мне потребовалось очень много времени, чтобы полюбить себя.