- Эй, Ким! - позвал он.
Она не пошевелилась. Сидела на полу и дремала, прислонившись спиной к стене. Капитан рассматривал её так, словно видел впервые. Две недели она была единственной женщиной на корабле. Экипажу она нравилась, как приглянулась бы любая другая в подобной ситуации. Однако, при всём желании лейтенанта трудно было назвать симпатичной, а теперь и подавно. У неё был острый подбородок, широкий нос и синюшные веки. А после пяти суток, проведённых в запертой рубке, она выглядела особенно неприятно. Когда-то рыжие волосы свисали на лоб бурыми прядями; белый мундир был заляпан пятнами крови и какой-то дряни; правый чулок разорван в клочья. Левая нога выглядела отвратительно голой - второй чулок болтался галстуком на шее Нома. Тот возил пальцем по раме картины и что-то громко шептал под нос. Капитан скривился.
- Зачем вам рагнис? - спросил он, наверное, в сотый раз.
Ном не ответил. Он поскрёб ногтем стальной борт, забубнил о своих открытиях. Вернее, о себе. Он уже сутки не сходил с места. На одной из заклёпок конденсировалась влага - в час капля. Он воровато оглядывался, жадно слизывал её и ждал следующую с высунутым языком. Неожиданно его физиономия вдруг осунулась и плаксиво сморщилась.
- Домой! - отчаянно завопил он. - Отправьте меня домой!
- Заткнись! - рявкнул Брант.
Теперь он жалел, что на второй день после катастрофы помешал лейтенанту затянуть нейлоновую удавку на тонкой шее. Ном так и бродил по рубке с чёрным узлом на горле. Прикоснуться к себе он больше не позволял.
Из двух десятков человек осталось трое. Остальные были в коридоре за толстым металлом двери. Все, кто смог выбраться из отсеков, были там. Взглянуть на них во второй раз капитан Брант не хотел, а похоронить не мог. Он был признателен рыжей - это она нашла в себе силы и сразу заклеила бронированное стекло, отгородив их крохотный мирок от этого кошмара. Тогда она с каменным лицом рвала зубами противоожоговый пластырь, а по белому лицу текли слёзы. С того самого мгновения он больше не испытывал к ней ненависти. Сейчас её измученное лицо казалось ему добрым и приветливым. Оно было всё же намного лучше, чем у этого придурка Нома.
- Слышишь, Ким? - вновь позвал он.
Она открыла глаза, облизнула потрескавшиеся губы и хрипло спросила:
- За каким хреном меня сюда понесло?
Она постоянно спрашивала его об этом. Спрашивала, как только вырывалась из объятий беспокойных сновидений. И каждый раз он демонстративно отворачивался.
- Он ещё там... - произнесла она, скосив глаза на дверь.
Ном хихикнул и высунул язык. Капитан запоздало решил, что горе-изобретателя ловушки следовало бы прикончить ещё до начала высадки на планету. Это было бы справедливо по отношению к экипажу.
- Там, конечно, - Брант безразлично дёрнул плечом.
Он устроился на полу рядом с Ким и думал, думал, думал... Иногда ему казалось, что решение найдено. Но он никак не мог ухватить ускользающие мысли и связать их воедино. Потом он устало прикрыл веки, пытаясь в который раз проанализировать сложившуюся ситуацию. Голова кружилась от недостатка кислорода, голода и жажды. Вода из аквариума закончилась ещё двое суток назад - большую часть влил себе в желудок Ном. Гуппи и водоросли постигла та же участь.
В первый же час заточения Брант спросил лейтенанта напрямик:
- Хотели взглянуть на чужие потроха?
- Не важно, - она бросила угрюмый взгляд на техника. - Этот идиот уверял, что всё под контролем.
- Да уж, - буркнул он. - Контроль полный. Потроха по всем отсекам.
Сейчас над ними толща воды в сотню метров. Основная силовая установка заблокирована, а без неё сигнал на посадочную платформу можно отправить только с поверхности. От обычного передатчика никакого толку не было. Он тысячу раз пробовал связаться с кораблём поддержки - кроме обычного треска помех ничего не услышал.
Брант постучал пальцем по дисплею на запястье. Устройство управления главным компьютером помаргивало сенсорами датчиков, но не отвечало.
- Это всё устроил рагнис? - мрачно спросил он.