А нервы у санврачей тоже, знаете ли, не из проволоки.
— Ах, так?! — сказали они однажды, сильно возмутившись, и вызвали сварочную установку с квалифицированным сварщиком.
И посыпались искры, и заплясали на стенах призрачные сполохи…
Когда же дым рассеялся, жильцы обнаружили на своих мусоропроводах небольшие конструктивные изменения, а именно: крышки люков оказались намертво приваренными к корпусу красивым прочным швом.
Санитария восторжествовала: отныне мусоропроводы пребывали в первозданной чистоте…
Теперь раз в сутки жители поселка пулей вылетают с полными ведрами на призывный сигнал автомобиля-мусоросборщика, чтобы успеть разгрузиться до его отправления. Тем же, кто в это время на работе, можно только посочувствовать. Ну, а предприятиям, производящим мусоропроводы для новостроек района, можно порекомендовать поставлять их в Резвинск с заранее заваренными люками. Чтобы не причинять санитарным властям лишних хлопот.
НА АМФОРУ НИКТО НЕ ВЗГЛЯНУЛ
Причины пожаров, конечно, бывают разные. Самая распространенная— неспособность погасить окурок. По причине полного изнеможения. Когда уже «повторяли» много раз, а с «закусоном» плохо: по одной соленой мойвочке на человека. И это тем более обидно, когда рядом целый склад кормов. Но грубых. Для скота.
А для механизаторов совхоза «Криволыковский» А. Оришкина, Н. Жишкина, Г. Кашкина головки лука не нашлось на этом складе.
Ну и закурили оттого механизаторы. А уж погасить окурок, как мы говорили выше, у них сил не хватило. И начался пожар на складе.
Говорят, в такие моменты хмель вылетает из головы со второй космической скоростью. Бражники наши мгновенно стали трезвыми, словно новорожденные телята. Их посетило раскаяние. Видя, как огонь захватывает в свои жаркие объятия все здание, Оришкин и компания как-то сразу ясно поняли, что пить вредно. Особенно на работе. Потому что не ведаешь, что творишь. А беда приходит внезапно, как землетрясение, и ее уже нельзя предотвратить…
Согласитесь, очень правильные мысли. Только несколько запоздалые.
И сгорел весь склад, а с ним 570 тонн кормов. Остался без «закусона» на зиму совхозный скот. И его не накормить раскаянием А. Оришкина, Н. Жишкина и Г. Кашкина, развеселых механизаторов, решивших однажды покутить на совхозном складе.
Ну, а моторист В. Суркин совхоза «Ротозеевский» хмельного в рот не брал. В тот день по крайней мере. И в этом идеальном состоянии он принялся разжигать топку теплогенератора в совхозной кошаре. А топка была наполнена соляром, просочившимся через неплотные соединения трубопровода.
Но моторист отвлекся. Возможно, он анализировал проигранную партию в «козла», а может, просто напевал одну из песенок Аллы Пугачевой и рассеянно сунул в топку горящий факел. Воспламенившаяся солярка рванулась из топки.
Суркин пулей вылетел из кошары, а скот оказался менее шустрым и эвакуироваться не успел. Объятые ужасом 650 овец устроили грандиозную свалку внутри огненного кольца и помешали выскочить еще 500 ягнятам. Спасти их не удалось.
Представляете, сколько шашлыков, котлет и шницелей не попало на прилавки магазинов! И только по милости одного разгильдяя, который к обслуживанию топки относится с той же ответственностью, как и к ловле мух…
Слесарь Муков из совхоза «Карауловский», не зная о роковой ошибке моториста Суркина, не мог, конечно, извлечь из нее полезный урок. А урок этот нужен был Мукову позарез. Своим умом он так и не постиг простой истины: в любой работе требуется аккуратность. И, производя сварку на сенобазе совхоза, никаких мер предосторожности не принял.
Капли расплавленного металла попали на сено, и вспыхнуло яркое пламя. Получился большой костер, прыгать через который не решился бы ни один самый отчаянный деревенский сорвиголова. Потому что горела сразу тысяча тонн сена.
Все виновные в упомянутых пожарах понесли заслуженное наказание, но пострадавшим хозяйствам от этого легче не стало.
Ежегодно в колхозах и совхозах происходят тысячи пожаров. По этой причине как корова языком слизнула более 60000 голов скота и около 1000 животноводческих помещений.
Вы знаете, как рано встают животноводы и какой труд ложится на их плечи? Так вот, некоторые из них зря недосыпали, работали впустую, не ведая, что их воспитанники пропадут на кострищах спаленных ферм и телятников по вине пьянчуг и разгильдяев.
По той же причине напрасно звенели топоры и гитары многих студенческих строительных отрядов. Возведенные ими животноводческие помещения погибли вместе с кормами и скотом, превратившись в обуглившиеся головешки.
А если уж вспыхнул язычок пламени на сельской ферме или в кормоцехе, то погасить его порой… нечем! Нет в достаточном количестве противопожарного оборудования.
В одном из сел, рассказывают, плуг вывернул на поверхность древнюю амфору, изготовленную аж до нашей эры. Так на нее, можно сказать, никто не глянул. Потому что, случается, выворачиваются еще из земли при вспашке разные древние редкости. Их потом в музее увидеть можно.
А где вы видели в селе огнетушитель? Его там даже в музее не встретишь. А если где и встретишь, то это местная достопримечательность. На нее съезжаются поглазеть из окрестных деревень. Не хватает пожарных рукавов, соединительных головок.
Многие сельские объекты не имеют телефонной связи с помещениями пожарных дружин.
— Заводи! — обнаружив пожар, нередко командуют местные дружинники водителю подвернувшегося автомобиля и отправляют нарочного в район за помощью. А сами, чаще безуспешно, пытаются погасить пламя зеленой водой из красной бочки вперемешку с песком.
Надо более внимательно относиться к заявкам тружеников сельского хозяйства на противопожарное оборудование. Потому что гасить пожар в условиях села несравнимо сложнее, чем в условиях города. И тогда обыкновенный огнетушитель перестанет быть сельской достопримечательностью, которую впору показывать только организованному экскурсанту.
АЖУР С ИЗЪЯНОМ
Просто удивляешься порой человеческой неблагодарности. Вам хотят помочь, так сказать, всей душой, а вы в ответ проявляете недоброжелательство и даже прямую враждебность. Ведь к чему стремился рабочий механического цеха завода «Кофемолка» Чечевичный? К тому, чтобы у людей была добротная крыша над головой. Не какая-нибудь там солома или камыш, а хорошая железная кровля, которой не страшна любая непогода. И чтобы обласканные им, Чечевичным, люди, сидя в ливень или буран вокруг семейного самовара, говорили о нем разные приятные слова.
А что произошло на практике?
Чечевичный вынужден был прятаться на собственном огороде от своих клиентов.
А всему виной не кто иной, как начальник механического цеха завода Кукарачев.
Он пригласил Чечевичного к себе в кабинет, налил ему из графина в стакан и напрямки сообщил, что «уважает».
Чечевичный закусил бубликом и ответил, что тоже уважает и хочет, чтобы человечество имело железные крыши.
Кукарачев ответил, что разделяет его благородное желание, и тут же предложил две тонны листовой стали.
Чечевичный согласился. Но возникли технические трудности. Пришлось включить в операцию также начальника караула, стрелка, шофера автобазы и, уж конечно, заведующего складом.
Сначала было трудно. Самоотверженно грузили вручную, проклиная тяжесть металла. Но вскоре добыли подъемный кран. На помощь пришли новые «верные» люди. Теперь уже орудовали в открытую, благо никто не мешал и не интересовался операцией уворования стали.
— Вира помалу! — командовал Чечевичный крановщику, щурясь на солнце. — Майна!
И пакет металла с грохотом падал в кузов автомобиля.
— Безобразие! — возмущался директор завода Нехамов и наглухо прикрывал окно. — Невозможно работать.