Она большая оригиналка
Читает Рембо
В оригинале[6],
Не знает что такое торрентс.
Он ей предлагает Лонгер,
А ей бы Абсента,
Чтобы звенящее от пустоты сердце,
Гибкое от йоги тело
Наполнить словами поэта.
А Он предвкушает постельную сцену...
— Зачем тебе этот Рембо? Он же умер
От сифилиса или от какой-то другой напасти,
И имя у него Артюр,
Как у педераста. —
Он говорит и снимает брюки.
И светится красным
Глаз веб-камеры на его ноут-буке.
Прямой эфир
Я видела, как его распинали,
Я видела на телеэкране,
Смотрела в халате засаленном
На старом диване.
Тело покрылось испариной...
А из спальни
Родители строгие:
— Переключи на «Итоги»,
Хватит слушать про бога
Басни кровавые.
— Помолчи хоть немного!
Не слышно, что правые
Решили на сессии —
Нету на них управы!
— В Ираке людское месиво.
— Президенту грозит импичмент.
— Не надо было с Левински!
— А у этой Моники симпатичное личико.
— И сиськи
Тоже приличные!
— Пусть платит наличными!
— И как-то некстати
Потоп в Закарпатье...
— Хватит! Хватит! Хватит! —
Перед глазами распятье.
Его распинали
На первом канале
Его распинали
Мы ели и спали
Его распинали,
А мы запирали
Двери своих квартир.
Его распинали
На первом канале
Его распинали,
А мы наблюдали
Его распинали,
А мы и не знали,
Что это прямой эфир.
Поэза сети
Тятя! Тятя! Наши сети
Притащили мертвеца.
А. С. Пушкин
Каждый день я пишу по странице в Livejournal, хотя моя жизнь интересней, чем рассказ о ней. Мне нравится, что сила мысли, погруженной в слово, служит основой для новых идей.
Иногда, замечтавшись, я себе представляю, как в белых носочках маленькая Дзинь-Лянь пальчиками стучит по «клаве» в далеком Китае, и нас разделившая грань настолько тонка, что однажды сдуру, (если честно, то избави Бог), она выбежит на улицу совершать революцию в пику Мао-Цзэдуну (конечно же, бескультурную), под влияньем моих стихов.
Каждый день я пишу по странице в Livejournal, усталая, сажусь за свой «белый рояль», создаю для тебя реалити-шоу, наш хрупкий онлайн, — фотоны несут к тебе мои мысли, слова ты считываешь со стекла, а на самом деле нас окружают числа, и нет, Дзинь-Лянь, им числа!
Это как Инь и Янь.
Представь, разъяренные питбули срывают с тебя одежду в подпольном стрипбаре, и прежде чем тело твое обнажится, партийные бонзы искупают тебя в юанях. Не бойся, — это алгебра Булля: мир — ноль, а ты — единица!
Купайся в купюрах!
Каждый день я пишу по странице в Livejournal, каждый день я выдумываю тебя, Дзинь-Лянь. Ты идешь по улице, ешь мороженое, рядом проходит Кентавр,
Jesus Christ распахивает в объятьях руки, мимо проносится мамонтов стадо, ты одергиваешь юбку и не знаешь, что через мгновенье тебя не станет.
Каждый день я пишу по странице в Livejournal, ведь рассказ о смерти интересней ее самой. Кто глаза твои, будто крыжовник, зеленые, колючие и кислые поцелует весной, на исходе жизни?
Каждый день я пишу по странице в Livejournal, и, ставя точку, я думаю о нас.
Мой рабочий стол, если взглянуть приближенно, не только внешне похож на небо и пора завершить сеанс.
Пусть суровые братья твои, пролетарии, разорвут твое тело, под барабанный бой.
Дзинь-Лянь, я хотела все бросить к чертовой матери, но вечером жму на power, — вспыхивает монитор и в каменном кубе комнаты — я единственная живая тварь, мыслю, пишу, сливаюсь с компом.
Прости, что убила тебя, Дзинь-Лянь!
Оффлайн
Дороги, которые нас выбирают
Дороги, которые нас выбирают,
Давно пролегают
За пределами рая,
За пределами дома,
За пределами детства,
Где все знакомо.
И с каждым ударом сердца
Мы удаляемся в лес,
Где с кисельными берегами
То ли Стикс, то ли Донец,
То ли река, что зовется Луганью.
И каждый из нас горяч и отчаян.
И мы то брассом, то баттерфляем
Плывем, и каждый представляет, что он Чапаев.
Мы станем рыбам
Удобным кормом,
Мы станем илом,
Мы станем торфом,
6
Commercant! colon! medium! Та Rime sourdra, rose ou blanche, Comme un rayon de sodium, Сomme un caoutchouc que s 'epanche! De te noirs Poemes, — Jongleur! Blancs, verts, et rouges dioptriques, Que s ?evadent d'etranges fleurs Et des papillons electriques! Arthur Rimbaud