Беата поежилась:
— Но я не такая как Пламя. Столкновение с демоном привело меня в ужас.
— Меня не приведет. Я убью его. Но ты изучала демонологию и знаешь, как это лучше сделать. Можешь зачаровать мое оружие и усилить меня зельями?
— Зачем тебе в это лезть? Он убьет тебя.
— Жить под боком с демоном опасно. Я должен уничтожить его. И я хочу это сделать, — упрямо сказал Джеральд, — прошу тебя, помоги мне. Вместе мы сможем это сделать.
Беата закусила губу. Стоило ли поощрять его? Демонов можно было убить, но обычно это делали могущественные ведьмы с рыжими фамильярами. Изредка — подготовленные особым образом священники. Но не обычные люди. Если Джеральда убьют, она будет жалеть об этом.
Скоро жалеть ей будет не о чем.
— Я должна подумать. Дай мне время.
— Хорошо. Мне пора на службу. Я вернусь вечером, ладно?
Беата кивнула. Джеральд поцеловал ее на прощанье, обнял, затем снова поцеловал. Затем еще и еще, пока хохочущая Беата не вытолкала его за дверь.
С ним она чувствовала себя совершенно счастливой. Влюбленность придавала ей сил и дарила невероятную легкость.
Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, успокаиваясь. Пора было заняться делом.
Беата должна была получить доказательства того, что демона призвала Голди.
О какой книге заклинаний говорил Питер? Тогда у них была только одна и принадлежала она самой Адалинде, как самой обеспеченной. А ведь дела ее семьи и, правда ухудшились с момента нападения демона. Однако странным образом улучшились, когда та вышла замуж за Питера и уехала. А карьера самого Питера пошла в гору только после ее смерти.
Каждое желание демон исполнял с подвохом, чтобы испортить юным ведьмам жизни.
Адалинда хотела вечную любовь, а получила страх ее потери и «угрозу» со стороны той, у кого ее увела.
Беата пыталась спасти подруг, но лишь оттянула их кончину. И обрекла себя на раннюю смерть, не получив ни капли благодарности от спасенных ею людей.
Валери мечтала быть богатой и обрела способность воровать не попадаясь. Но ее саму обокрали, отняв самое ценное.
Голди… возможно, и правда попросила у демона колдовской дар, а тот украл его у Валери и сообщил ей об этом. Поэтому Голди изо всех сил «тянула» обездоленную подругу и делилась своей магией.
Откуда взялось заклинание призыва демона? Кто из них его достал?
Беата отправилась колдовать. Она призвала фамильяров и устроила ритуал колдовского поиска предметов. Чары были сродни ясновиденью и были подарком Голди. Она улучшила их, позволив искать не только потерянные и забытые вещи, но и нечто смутное, опираясь на одно лишь воспоминание о предмете. Но даже так Беата не смогла бы добиться успеха, если бы не присутствие Мглы и Пламени. Фамильяры поддерживали ее, облегчая непривычное колдовство и усиливая природные способности. Они были поистине бесценным подарком для любой ведьмы.
Почему ей никогда не приходило в голову, что три колдовские кошки лучше одной? Это же было очевидно.
Беата искала книгу заклинаний, с помощью которой призвали хисширского демона.
Вещь, которая, возможно, существовала лишь в воображении Питера Коллинза.
И которую сама Беата никогда не видела.
Когда она открыла глаза, в ее руках лежала толстая тетрадь, исписанная аккуратным почерком. Ее тетрадь. В которую она кропотливо копировала все, что было в книге заклинаний Адалинды.
Тетрадь была открыта на странице с рисунком пентаграммы.
Беате стало плохо.
Как это могло получиться?! Она же не призывала демона!
Но демон играл именно с ней. До полусмерти испугал в лесу, что в детстве, что сейчас. Он давно мог бы ее убить, но не спешил, растягивая удовольствие. Больше всего он должен был ненавидеть именно призывательницу. Адалинду, Валери и Голди он уничтожил легко, будто отмахнулся, а Беате дал прочувствовать не только страх неизбежной смерти, но и горечь потери подруг.
«Доброта бесполезна и наказуема. Скоро ты это поймешь. Сорок один год, Беата. И двадцать — для остальных. А потом вы умрете. Увидимся в аду, малышка».
Могла ли она призвать демона и забыть об этом? Мог ли неокрепший детский разум вытеснить чудовищное осознание собственной вины?
— Чушь! — яростно крикнула Беата. — Я не сумасшедшая!
Она выскочила в сад и кинулась к вересковому кусту. Уткнулась лицом в цветы. Глубоко вдохнула.
Все хорошо. Спокойно, сладко, мирно, как тонкий аромат вереска.
— О, Калунна, подари мне забвение, — прошептала она, — я не хочу умирать в страхе. Я буду тебе поклоняться и оставлять подношения, пока жива. Мне ведь немного осталось. Я так не хочу умирать…