— Да.
— Мысль эта пришла мне пару дней назад, когда я увидел осла.
— Где?
— В зоопарке. Сходил один.
Таксидермист кивнул, не выказав особого интереса.
— Я сразу вспомнил о вас, — продолжил Генри, — и хорошенько его рассмотрел. Знаете, что я заметил?
— Что? — Из внутреннего кармана пальто таксидермист достал ручку и блокнот.
— Осел — симпатичный крепыш, у которого удивительно стройные ноги. Однако на земле он стоит прочно, будто гибкая береза. Его небольшие копыта приятно закруглены. В покое осел подгибает ноги под себя, в движении изящно ими семенит. Когда ест, мило хрумкает. Крик его откровенен и трагичен, словно рыдание.
— Именно так, все верно. — Мастер строчил в блокноте.
— Темные полосы на хребте и плечах очень похожи на христианский крест.
— Случайность. — Эту деталь таксидермист не записал.
— А чем заняты Вергилий и Беатриче?
— То есть?
— Ну, что они делают в пьесе? Что там происходит?
— Они беседуют.
— О чем?
— О многом. У меня с собой сцена, в которой они встречаются, после того как разошлись искать еду, но потом испугались, что потеряли друг друга. Беатриче уходит на поиски Вергилия, а тот возвращается.
Старик опасливо огляделся, но никто не обращал на них внимания. Из внутреннего кармана он достал сложенные листки. Генри решил, что наконец-то сам прочтет текст, но старик положил его перед собой и, навалившись на стол, прокашлялся. Даже на публике он хотел устроить читку.
«Вот же упертый хмырь!» — раздраженно подумал Генри. Вполголоса таксидермист начал:
Вергилий перебирает воображаемую траву — ищет клещей. Из правой кулисы появляется Беатриче.
Беатриче: Вот ты где! А я тебя ищу.
Вергилий: Я по тебе соскучился!
Беатриче: А я по тебе!
Обнимаются.
Вергилий: Я думал, с тобой что-то случилось.
Беатриче: А я испугалась за тебя.
Вергилий: Если с тобой что-нибудь случится, пусть и со мной произойдет то же самое.
Беатриче: И наоборот.
Пауза.
Как твоя спина?
— У него болячки на спине, у нее — на шее, — пояснил таксидермист. — Результат стресса. Вдобавок Беатриче хромонога, что объяснится позже.
Беатриче: Как твоя спина?
Вергилий: Ничего. А твоя шея?
Беатриче: Коросты нет.
Вергилий: А нога?
Беатриче: Еще скачет.
Вергилий: Еды я не нашел.
Беатриче: Я тоже.
Пауза.
Чем займемся?
Вергилий: Не знаю.
Беатриче: Наверняка дорога куда-нибудь приведет.
Вергилий: А нам туда нужно?
Беатриче: Может, там хорошая новость.
Вергилий: А может, плохая.
Беатриче: Поди знай.
Вергилий: Тут хорошо и спокойно.
Беатриче: Может, сюда подкрадывается опасность.
Вергилий: Так что, пойдем?
Беатриче: Давай.
Не двигаются.
Вергилий: Я знаю три анекдота.
Беатриче: Сейчас не время.
Вергилий: Смешные, правда.
Беатриче: Я больше не могу. Ни смеяться, ни даже чему-то усмехнуться.
Вергилий: Значит, эти бандиты и впрямь нас всего лишили.
К столику подошел официант. Таксидермист смолк и спрятал листки под стол.
— Ваш кофе, — сказал официант, сгрузив с подноса чашки и тарелку с кексом.
Генри сообразил, что забыл попросить вторую вилку; своей вилкой разломив кекс, он положил ее на тарелку со стороны таксидермиста. Ничего, сам воспользуется ложечкой.
— Угощайтесь, — сказал Генри.
Старик помотал головой и вновь выложил листки на стол.
— «Эти бандиты»… — напомнил Генри.
Мастер кивнул и продолжил:
Вергилий: Значит, эти бандиты и впрямь нас всего лишили.
Пауза.
Беатриче: Ладно, давай свои анекдоты.
Вергилий: Жаль, нет кофе.
Беатриче: Жаль, нет кекса.
Усаживаются под деревом.
«Надо же, какое издевательское совпадение! — поразился Генри. — Нам подали кофе и кекс, по которым тоскуют Вергилий и Беатриче. А перед тем ослица сказала, что закатившееся солнце оставило их без веры, мы же купаемся в его лучах. Удивительно, какой беззащитной и живой выглядит эта пара, раскрывшаяся гораздо больше автора».
Вергилий: Анекдот первый (сложив руки ковшиком, жарко шепчет в ухо Беатриче; разборчивы лишь отдельные слова) …а булочник… говорит дочка… на другой день… целый месяц… он в раздрызге… и тогда она говорит… (Шепчет финальную реплику.)